Великая ложь XX века

«Плотная толпа, подгоняемая эсэсовцами и украинцами, бежала через открытые двери в „баню“, которая за раз могла вместить 500 человек. Пол „бани“ был металлическим, на потолке виднелись головки душа. Когда помещение наполнялось, эсэсовцы подключали к металлической платформе ток силой в 5000 вольт. Одновременно в душ подавалась вода. Немного криков, и казнь свершилась. Эсэсовец-главврач Шмидт констатировал в глазок смерть; открывалась другая дверь, входила „трупная команда“ и быстро выносила мертвых. Освобождалось мест для следующих 500 человек.»

Согласно Визенталю, трупы убитых не кремировались в раскаленном саркофаге крематории, как пытается нас убедить Сенде; палачи употребляли их в страшных целях. Они делали из них мыло сорта RIF («Rein jüdisches Fett» — «чисто еврейски жир», хотя данное сокращение на самом деле означало «Reichsstelle fur industrielle Fettversorgung», т.е. «Управление Рейха по снабжению промышленности жиром» [94].

«В последнюю неделю марта (1946 г.) румынская пресса опубликовал сенсационное сообщение: на еврейском кладбище, в румынском городке Фолтиченя были торжественно, с соблюдением обычных траурных церемоний, преданы земле 20 ящиков мыла… На ящиках было написано „RIF — Rein jüdisches Fett“.

Удивления достойно только одно: основательные немцы забыли уточнить, откуда добыт жир из детей, девушек, мужчин или стариков… Страшное выражение «Транспорт на мыло!» впервые появилось в конце 1942 года. Это произошло в генерал-губернаторстве, фабрика же находилась в Галиции, в Белзеце. На ней с апреля 1942 по май 1943 сырьем стали 900 000 евреев…

С 1942 года в генерал-губернаторстве было хорошо известно, что значит мыло RIF. Цивилизованному миру не понять, вероятно, удовольствие, с каким нацисты и их жены в генерал-губернаторстве относились к этому мылу. В каждом куске мыла они видели еврея, которого заколдовали и которому таким образом помешали сделаться вторым Фрейдом, Эрлихом или Эйнштейном. Этим мылом, возможно, отмывались пятна крови и убийства. Однако пятно удалить нельзя. Оно остается, обвиняет… Немец — чистюля и часто моется. Нацисты проповедовали чистоту тел; ничего не желая знать о чистоте души… Погребение мыла в румынском городе кажется чем-то сверхъестественным. Оно умиряет боль, скрытую в этом кусочке до обычного употребления, разрывает окаменевшее сердце человека XX века, в атомном мире возврат в мрачную кухню средневековых ведьм воспринимается как некий призрак. И все же это правда!»