Великая мать любви

Когда мы проснулись, шел дождь. Тихий, весенний дождь. Было больше двенадцати, потому Андреа, даже не приняв душ, спешно убежала. Три раза в неделю она посещала уроки современного балета. На мой взгляд ее тяжелый зад и ляжки располагали только к одному виду балета, к балету в постели, но разе кто-нибудь кого-нибудь на этой земле переубедил? Она тратила большую часть зарабатываемых во "Фрайарс Инн" money на эти уроки...

Протирая ящики комода, принесенного вчера с Яном, я нашел под старой газетой, устилавшей дно одного из них, листки, вырванные из книги. Вглядевшись в мелкий шрифт, обнаружил текст статей уголовного кодекса штата Нью-Йорк. "Нападение с применением смертоносного оружия...": все возможные виды, даже нападение с молотком. Следовали цифры сроков, дополнения и исключения. Несколько статей были обведены красным карандашом. Ясно, что обитатели "Эмбасси" стремились к знаниям: желали знать свои права и обязанности. Тип, покинувший номер 1063, у которого мы нашли комод, покинул его не добровольно - его арестовала полиция.

Заполнив комод новой начинкой (среди прочих бумаг, треть рукописи "Дневника неудачника"), я лег у окна и раскрыл "Дуче". Вчера я оставил юношу Муссолини в Швейцарии. "Кажется однако, - ехидно прокомментировал Смиф, что он был куда менее беден, чем он будет претендовать позднее. Письма и фотографии показывают его очень хорошо одетым и далеким от исхудания." Зазвонил телефон. "1026? Спустись-ка вниз."

Ебаный Пэрзе звучал плохо. Ебаный Пэрэс скажет мне, чтобы я заплатил рэнт. У меня оставалось семнадцать долларов на десять дней. Мне придется отдать их Пэрэсу. Бросить кость собаке, чтобы не давать ей мяса.

Неизвестное злоумышленное животное успело нагадить, очевидно, лишь за пару минут до моего выхода в коридор, потому в коридоре удушливо воняло свежим дерьмом. У элевейтора стоял черный старик с собакой, перманентно прижав кнопку пальцем. Приглядевшись, я увидел, что ухо и часть щеки старика представляли сплошную кроваво-гнойную язву. Я не видел гнойного старика до этого. Возможно он поселился в номере арестованного.

Над конторкой менеджэра был натянут желтый пластик. С потолка холла на пластик тяжело и часто сваливались капли воды. Каким образом вода сумела протечь через все одиннадцать этажей отеля? Пэрэс сидел под пластиком злой, и очень. Я выложил семнадцать долларов.

"Ты что, смеешься надо мной? - сказал Пэрэс, брезгливо приподняв мои доллары одной рукой. - Ты должен нам за полтора месяца, следовательно 240 плюс таксы".

Я был уверен, что он возьмет money, но повыебывается. "Кэмпбэлл согласился подождать, - сказал я. - Следующий чек весь отдам вам. Я плачу лучше других, разве нет? ЭФ-мэн должен еще за прошлый год, за 1976-й..."

"Shit! - сказал Пэрэс.- Тебе не стыдно? Фэт-мэн имеет два грамма мозга. Черным вообще один хуй, их ничто не колышет... А ты книжки имеешь..."

"Не будь расистом", - сказал я. Он покачал головой. Придвинул к себе мои доллары.

"Квитанцию..." - сказал я.

"Рубашки по двадцать долларов носишь... пиджак из бархата..." - сказал Пэрэс грустно, оглядев меня, И стал писать квитанцию. Качая головой.

Поднявшись к себе, я вернулся к Муссолини. Страничка уголовного кодекса штата Нью-Йорк, послужившая мне закладкой, лежала под фразой "он был куда менее беден, чем он будет претендовать позднее. Письма и фотографии показывают его очень хорошо одетым и далеким от исхудания."

СПИНА МАДАМ ШАТЭН

Муж ее отправился в Бейрут. Ясно, что нормальный артист не полетит к богу на рога - в Бейрут с медикаментами и одеялами для якобы не имеющих оных, бейрутских детей. Дело это, -развозка мешков, - впору скромным служащим "Красного креста". Вдохновенному Анакреону, каким ее муж всегда себя представлял, что же мешки-то таскать. Если исключить дипломатов ( эти вынуждены жить в некомфортабельной стране поневоле, служба...), отправляющиеся в гиблые для западного человека широты индивидумы обыкновенно ищут прибыли. Нет - нет, не какой-нибудь вульгарной, денежной, ту следует искать в здании Биржи, но особый. Отвозя аборигенам ненужный в Париже хлам, как-то: состарившиеся медикаменты, старые одеяла, свитера, куртки, полотенца или мясо, пролежавшее год в морозильниках, отважные сорви-головы возвращаются в CRN.

Что такое CRN? О, CRN стоит всех сокровищ мира, камрады! О CRN грезят, за него дерутся в муках, среди страстей и крови лучшие люди планеты. Его невозможно потрогать руками или лизнуть языком, но на нашей планете, тот кто имеет CRN даже лишь только десять процентов, может сделать миллионы щелчком пальцев. Небрежно. Он может добиться любой должности. Любой женщины. CRN изобретено разумеется, американцами, и расшифровывается как "Coefficient of Recognition of the Name" - степень известности имени. Вы думаете Президент Соединенных Штатов Америки имеет 100% CRN? Ну нет! Даже Джизус Крайст не имеет ста. Никто не имеет ста. У Президента Картера был CRN 33%. У Фараона Рейгана - 46%: Голивудские супер-актеры и супер-актрисы обходятся кто двадцатью двумя, кто семнадцатью.