Великая мать любви

Когда недовольная добралась до буквы "S" вдоль стены уже выстроилась большая часть населения зала. Для какой же цели они сортируют нас? Может быть построившихся у стены повезут в тюря-гу? Скажем на находящийся неподалеку Райкерс Айленд? А может быть напротив, построившимся у стены дадут хороший пинок под зад, каждому, и выгонят из здания суда? Я попытался сравнить выстроенных у стены с сидящими. Никакого видимого различия. Те же физиономии бедных людей. Дешевая и уродливая одежда на тех и других... "Санчес?.. Санчес?" Санчеса в зале не оказалось и седая остановилась, чтобы отметить его отсутствие в списке. "Савендо?.. Савендо?" Никто не откликнулся. Савендо, очевидно как и Санчес, положил на закон. "Эдвард Савендо?" Только в этот момент до меня дошло, что Эдвард Савендо - это я.

- Это я! - закричал я излишне громко, неестественным для меня хриплым, взволнованным голосом и встал. Прошел к стене, и прислонился к ней, как все они, одним плечом. К стене цвета густой горчицы, из тех что подают в "кофе-шопах". И стал стеснительно размышлять о том, почему у меня из глотки вырвались несвойственные мне звуки. Боюсь я что-ли этого их спектакля? А куда же девались мой интеллект, чувство юмора, способность отдалиться от ситуации? Пришлось признать, что все эти качества мгновенно исчезли, растворившись в хорошо организованном театральном зрелище. Опоздание судьи на семьдесят минут очевидно было также запланировано сценарием. Чтобы добиться от толпы еще большего трепета перед законом. И как ловко они понизили меня в ранге! Заменой одной буквы они сделали из меня латиноамериканца. Я бы не додумался до подобного трюка за год, а старая стерва, прочла, не глядя в лист - Савендо!

- Аркочча! Пройдите сюда! - Аркочча услышав свою фамилию снял шляпу и затоптался, не зная что предпринять. Полис-женщина обхватила его крепко в районе талии и подвинула как большую, в рост человека шахматную фигуру на несколько клеток ближе к судье. Судья брезгливо поглядел на него и поспешно опустив взгляд в бумаги, забормотал привычно... С большим неуспехом полицейская женщина и пришедший ей на помощь полицейский пытались заставить Аркоччу произнести фразу "Клянусь говорить правду и только правду и ничего кроме правды..."

За дальностью расстояния, буква "S" как известно далеко отстоит от буквы "А", я плохо расслышал в чем его обвиняли. Несколько раз я различил слово wife - жена. Я предположил, что по-домашнему выглядящий, усатый таракан Аркочча напился и избил свою wife. - Guilty or non-guirty?- скоро вопросил судья. - Виновен, ваша честь! - взревел Аркочча и низко поклонился судье. Стукнув неизвестно откуда взявшимся молотком по столу, судья выкрикнул - Штраф 90 долларов!- И лишь через мгновение, как бы подумав добавил: - Или три дня тюрьмы! Аруна! Аркочча мычал еще что-то, но его уже влекли в нужном закону направлении полицейские, а полис-женщина, точно таким же манером, прицелившись между талией и подмышками, ухватила и буксировала пред очи судьи тело Аруны.

При выходе из пределов буквы "О", процедура очевидно показалась судье медленной. Может быть решив расправиться с нами одним ударом, он встал и навис над кафедрой. Во все более ускоряющемся темпе стал дирижировать полицейскими. "Клянусь говорить правду и только правду-. Виновен или невиновен?" - сыпалось горохом. "Штраф 90 долларов..." "Нет денег заплатить штраф? Три дня тюрьмы..." "Штраф

50 долларов..." "Штраф 90 долларов..." "Невиновен?" - судья остановился и с сожалением поглядел на черного паренька в ярких одеждах, смело глядящего на него. Взвесил паренька взглядом: "Сядьте в зал!" Избавившись от барьера, преграждавшего ему бег к букве "Зэд", судья возобновил бег: "Клянусь говорить... Виновен или невиновен?.. Штраф 90 долларов..." Девяноста было его любимой цифрой. Только несколько штрафов были выше или ниже девяноста долларов.

Мне показалось, что я понял их замысел. Они отобрали народ с преступлениями моей категории: "поскандалил с женой", "дал соседу по физиономии", "мочеиспускался в сабвэе"... и суют нам всем быстренько девяносто долларов штрафу или несколько дней тюряги (совершившие более серьезные преступления остались сидеть в зале?). Может быть городу не хватает денег до круглой суммы во столько-то сотен тысяч? И я попал под финансовую облаву?