Великая Мать

К этому источнику, добавляет Нинк, также принадлежит значение Brunst, «страсть», «пыл»; среднедатск. «неистовый», «бешеный», «яростно желающий», «сгорающий от любви». Этимологическая связь бешенства, бури, восхищения, опьянения, пыла, пророчествования и поэзии можно также связать с корнем духа-луны,[50] к которому также принадлежит Мимир, мудрец у источника, а также со значениями слова Geist, «дух»: «Как фундаментальное значение мы выводим Aufgeregtheit, «смятение» от старонорв. geisa, «яриться» (об огне и страсти) и готского us-gaisjan, «выводить [кого-либо] из себя», англ. aghast, «ошеломленный».[51]

Сюда же мы должны отнести группу значений, связанный с глаголом «петь»: «Германский кореньsengw от индо-германского seng?h, кажется, родственен только с греческим ???? (от song?ha), «божественный голос», «оракул».[52]

Все эти этимологические связи между приступом, бешенством, страстью, духом, песней, пылом, выходом из себя, поэзией и оракулом характеризуют творческий аспект бессознательного, активность которого приводит человека в движение, преобладает над ним и превращает в свой инструмент. Превосходство вторгающихся сил бессознательного, когда они спонтанно появляются, более или менее исключает эго и сознание: люди, так сказать, охвачены и одержимы этими силами. Но поскольку эта одержимость приводит к появлению в человеке высших, сверхсознательных сил, ее методически ищут в культе и ритуале.

В этой связи решительное значение имеет танец как выражение естественной одержимости раннего человека. Изначально всякий ритуал был танцем, в котором буквально «приводилась в движение»[53] вся телесная психика. Таким образом, Великая Богиня почиталась в танце, и прежде всего в оргиастическом танце.

(Рис. 64) Древнейшие примеры такого танца мы находим в пещерном рисунке ледникового периода, который, по-видимому, изображает группу женщин, танцующих вокруг фаллической фигуры мальчика. (Илл. 143) Мексиканский образец являет нам женщин, танцующих вокруг мужчин с посохами. (Илл. 144) Архаическая богиня Беотии стоит в центре кольца танцующих женщин. А на головном украшении кипрской богини, украшенной головами Хатор и цветочными розетками, (Илл. 145) фавны и женщины вовлечены в оргиастический круговой танец.

Рис. 64. Танцующая группа

Рисунок на камне, Когул, Испания, палеолит

Поскольку охваченность по большей части предполагает исключение нормального дневного сознания, Великая Богиня ночи, как правительница бессознательного, является не только богиней ядов и опьяняющих веществ, но и оцепенения и сна. Ее жрица изначально давала инкубацию, исцеляющий сон, трансформацию и пробуждение; и ее вмешательство необходимо всегда, когда встреча с силами требует освобождения от тела во сне или экстазе. В каменных обиталищах ледникового периода мы уже находим свидетельства выращивания мака, типичного растения критской Великой Богини, Деметры, Цереры и Спеис.[54] (Рис. 58; Илл. 60) Действенность мака как магического зелья забвения описана у Гомера. И именно в матриархальной Спарте Телемах вкусил этот напиток забвения. Елена Троянская, наливавшая для него зелье, и место его происхождения, Египет, также принадлежат к матриархальной сфере:[55]

В чаши она круговые подлить вознамерилась соку,

Гореусладного, миротворящего, сердцу завбенье

Бедствий дающего; тот, кто вина выпивал, с благотворным

Слитого соком, был весел весь день и не мог бы заплакать,

Если б и мать и отца неожиданной смертью утратил,

Если б нечаянно брата лишился иль милого сына,

Вдруг пред очами его пораженного бранною медью.

Диева светлая дочь обладала тем соком чудесным;

Щедро в Египте ее Полидамна, супруга Фона,

Им наделила…[56]

Магическое действие мака – это тайна женщины: так жрица усыпляет опиумом дракона, охраняющего храм Гесперид.[57]