Великая Мать

В нашей попытке описать структуру архетипа Великой Матери или Женского на основе множества репродукций произведений искусства нам придется сильно расширить границы обзора. Ведь только с помощью «амплификации» - метода сравнительной морфологической психологии, толкующего аналогичный материал из самых различных сфер религиозной истории, археологии, доисторических исследований, этнологии и т.д.- мы можем достичь понимания архетипов и индивидуальных символов. Однако подлинный объект нашего предприятия — символическая само-репрезентация архетипа, который прошел через посредство человека и говорит с нами образами, созданнымииногда бессознательно, а иногда сознательно.

Архетипы коллективного бессознательно, как Юнг открыл много лет назад, проявлены в «мифологическом мотиве», который появляется среди всех людей во все времена идентичным или аналогичным образом и может возникнуть будто бы спонтанно — т.е. без всякой сознательной осведомленности — из бессознательного современного человека.

Поскольку мы не можем предполагать знания этого основного открытия, важнейшего для современной глубинной психологии, мы должны проиллюстрировать его одним примером, а в иных случаях направить читателя к исчерпывающей работе Юнга, в которой открытие коллективного бессознательного занимает центральное положение.

Ради простоты, мы позаимствуем наш пример прямо у него.

Юнг рассказывает, что однажды в психиатрической лечебнице он увидел пациента, стоящего в коридоре, вперив взгляд через окно на солнце и странно покачивая головой из стороны в сторону:

«Он взял меня за плечо и сказал, что хотел бы кое-что показать. Он сказал, что я должен смотреть на солнце, полуприкрыв глаза, и тогда увижу солнечный фаллос. Если бы я покачивал головой из стороны в сторону, фаллос бы тоже двигался, и так появлялся ветер.

Я сделал это наблюдение около 1906 г. В 1910 г., когда я с головой погрузился в мифологические исследования, мне в руки попала книга Дитериха. Это была часть так называемого Парижского магического папируса, и Дитерих считал, что это литургия митраистского культа. Она состояла из серии наставлений, призываний и видений. Одно из этих видений было описано так: «Подобным образом становится видимою также и так называемая труба, источник служения ветра; ибо ты увидишь у солнечного диска словно свисающую трубу. И к областям к западу словно бы бесконечный восточный ветер. Но если иной ветер должен главенствовать в областях к востоку, ты подобным же образом узришь видение, обращенное в том направлении». В греческом «труба» означает духовой инструмент, а сочетание «» у Гомера означает «толстая струя крови». Очевидно, что поток ветра дует через трубу из солнца.

Видение моего пациента было в 1906 г., а греческий текст впервые был отредактирован к 1910 г., что служит достаточным основанием для отвержения возможности криптомнезии с его стороны и телепатии с моей. Очевидный параллелизм этих двух видений несомненен, хотя кто-то может предположить, что это сходство — чистая случайность. В этом случае мы должны ожидать, что видение не связано с аналогичными идеями и не имеет внутреннего смысла. Но это ожидание не исполняется, ведь в некоторых средневековых картинах эта труба изображается как нечто вроде рукава или шланга, спускающегося с небес под одежды Марии. В ней Святой Дух слетает в форме голубя, чтобы оплодотворить Девственницу. Как знаем из чуда Пятидесятницы, Святой Дух изначально воспринимался как могучий ревущий ветер, «ветер, дующий, где хочет». В латинском тексте мы читаем: «Animodescensusperorbemsolistribuitur» (Они говорят, что дух спускается сквозь диск солнца). Это общая концепция для всей поздней классической и средневековой философии».

Этого примера может быть достаточно для того, чтобы показать, что архетип — это мифологический мотив и как «вечно присутствующий» в коллективном — т.е. универсальном человеческом — бессознательном, он вполне может проявиться и в Египте, и в эллинистических мистериях Митры, в христианском символизме средневековья и видениях современных психотиков.

Архетип — это не только dynamis, направляющая сила, влияющая на человеческую психику, как, например, в религии, он также соответствует бессознательному «понятию», содержанию. В символе, т.е. в образе архетипа, смысл сообщается так, что он может быть концептуально постигнут только высокоразвитым сознанием, и только с огромными усилиями. По этой причине к современному сознанию все еще применимо это замечание Юнга: «Миф — это изначальный язык, ествественный для этих психических процессов, и никакая интеллектуальная формулировка и близко не сравнится с богатством и выразительностью мифической образности. Такие процессы связаны с изначальными образами, и они лучше и лаконичнее всего могут быть воспроизведены символической речью». Эта «символическая речь» - язык символа, исходный язык бессознательного и человечества.