Великая Миссия

Это несправедливо! Как они могли со мной так поступить? Я ведь не нарушила ни одной глупой традиции. Подумаешь, тёмную не только не убила, но ещё и в команду пригласила, нет такого правила, которое бы это запрещало. И про гномов, кстати, тоже нет. И то, что свою ветвь эльфийского Древа Жизни человеку на герб отдала, тоже моё дело — за кого хочу, за того замуж и выхожу, хоть формально, хоть по-настоящему. Избранная я, в конце концов, или нет? Когда меня в эльфийском посольстве приняли довольно прохладно, совсем не так, как должны принимать избранную, я пускай и обиделась, но вполне осознавала причину. Слухи о том, что избранная путешествует в компании человека, гнома и тёмной просто не могли не дойти до эльфов, на это и надеяться было бы глупо. А уж о том, что я отдала принадлежащую мне по праву ветвь Древа Жизни человеку, и тем самым вышла за него замуж — эта новость магическим путем разнеслась по всем королевствам — людским и эльфийским. Но там, в посольстве, не было и намёка на возможные последствия, и я не могла ожидать ничего подобного. Восприняла это как реакцию старого столичного сноба на глупую выходку девчонки из провинции. Завершила бы Великую Миссию и ни один эльф не посмел бы меня ни в чём упрекнуть. Теперь и не посмеют, ни мне что-либо в упрёк сказать, ни обо мне. Запретить закончить Великую Миссию мне никто не может, и хотели бы, а не могут — так эти трое архимагов сами и сказали. Могу гордиться — ко мне теперь в качестве посыльных меньше чем архимагов не отправляют — то-то ни я ни тёмная не почувствовали их присутствия. В Первый лес меня пропустят, потом я повторю клятву Древу Жизни, после чего будут большой пир и бал в нашу честь и Великая Миссия завершится. Сразу после этого меня объявят отверженной, по сути уже объявили, а миссия теперь всего лишь формальность. И ни один светлый эльф, ни мне, ни обо мне не скажет больше ни слова. Меня для них просто не будет. Если бы могли, то объявили бы заодно и изгнанной, но не могут, правила не дают. Изгнанной избранная может стать только в случае невыполнения Великой Миссии, а вот про отверженных там ничего не сказано. Не только я, но и против меня может быть использовано то, что никто не додумался запретить. Но я этим святошам ещё отомщу! Чувствую, что меня кто-то обнимает. Это Дим — мой человек. И я уже знаю, как буду мстить. — Дим, помнишь, ты мне обещал в Первом лесу вести себя прилично? — спрашиваю я у него. — Помню, и от обещания не отказываюсь. — Так вот, можешь о нём забыть, веди себя как обычно. — Я всегда знал, что Эль нравится, когда я её ушастой называю, — обращается Ва'Дим к тёмной, — только она очень умело это скрывала. — Вот примерно так, — говорю я, — и вообще, можешь делать всё, что захочешь. — Тебя целовать при посторонних тоже могу? — Можешь. Человек тут же пытается это проделать. Слегка отстраняюсь. — Вот как в Первый лес войдём, тогда и сможешь, — говорю я. — Все слышали?! — громко спрашивает Ва'Дим, но смотрит при этом на тёмную, — как только пересечём границу этого самого леса, который Первый, я хочу, чтоб меня сразу предупредили об этом. А ведь тёмная обязательно предупредит. — Кстати, если делать все, что мне захочется, другие эльфы не захотят меня, как бы это сказать, немножко убить? — спрашивает человек Они-то захотят, обязательно, но после того, что я собираюсь сделать, не смогут. Решаюсь, и делаю то, что нужно.

Дим. Попаданец