Великая миссия НКВД

«Кестринг: На Волге (имеется в виду поездка атташе в районы компактного проживания немцев в Поволжье, организованная по указанию Сталина. — Авт.) я еще ничего не предпринимал. Но начать портить уже нужно, так как это у нас будет предварительной подготовкой к скорому наступлению.

Нагель: Я думаю, что русские будут кусать себе локти, когда мы появимся нежданно-негаданно…

Шубут: К Нарве мы должны подойти быстро… Все дела мы должны иметь наготове, чтобы не метаться в нужный момент.

Нагель: О, мы еще неоднократно испортим безмятежное спокойствие русских!

Кестринг: Наступать — вот единственно правильная вещь. Конечно, русские против войны. Я думаю, что все же они боятся…

Баумбах: У меня создалось впечатление, что русские пока спокойны.

Кестринг: То дело, о котором мы говорили, должно оставаться в абсолютной тайне. Эти две недели должны быть решающими (сроки начала блицкрига против СССР фюрер неоднократно переносил; в середине мая речь шла о готовности к нападению 1 июня. — Авт.)… Природные богатства! Это будут наши естественные завоевания…

Баумбах: Я все же хочу сказать, что политически они сильны.

Кестринг: Это ничего не значит. Мы сумеем договориться с Англией и Америкой, а также использовать югославов и норвежцев. Французы тоже включаются в наш счет. Нам уже удалось завоевать около 20 миллионов. Я убежден, что в этом деле мы выйдем победителями — прокатимся по этому Союзу. Мы будем вести войну до тех пор, пока, по крайней мере, не захватим Украину».

По утверждению отдельных журналистов «Кесарь» сильно недооценивал Красную Армию. В апреле 1940 года он докладывал фюреру, что ей понадобится четыре года, чтобы создать требуемую в современных условиях мощь, а за месяц до вторжения вермахта увеличил этот срок в пять раз — до 20 лет.

Чекисты не ограничились визуальным и акустическим контролем над объектом наблюдения. Его личную и служебную жизнь, так и хочется написать «с немецкой педантичностью», освещала многочисленная агентура (шофера, горничные, уборщицы и т. п.). Не брезгали чекисты рыться в мусоре. Регулярно все черновики и копирки доставлялись куда следует и тщательно изучались.

* * *

А вот что сообщил один из бывших руководителей абвера генерал-лейтенант Пиккенбрук, оказавшись в советском плену: «… Необходимо заметить, что за все время моей разведывательной работы против СССР военная разведка не выполнила поставленных перед нею задач. Это зависело не от плохой работы германской разведки, а от хорошей контрразведывательной работы, высокой бдительности не только военнослужащих Красной Армии, но и гражданского населения».

В своем заключительном слове на Нюрнбергском процессе начальник оперативного отдела Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (ОКВ) генерал-полковник Альфред Йодль с горечью констатировал: «Мы страдали постоянной недооценкой русских сил. В нашей разведке были крупные провалы…»

Западногерманский исследователь П. Карелл пишет: «Как обстояло дело с немецким шпионажем против России? Что знало немецкое руководство от секретной службы? Ответ в двух словах: очень мало!.. Нацисткая разведка ничего не знала о военных тайнах русских…».

Если говорить о конкретных ошибках в анализе и оценке военного и военно-промышленного потенциала СССР, то начать следует с численности вооруженных сил.

Например, как отмечал в своем служебном дневнике генерал-полковник Франц Гальдер: «Перед началом войны мы насчитывали в Красной Армии примерно 200 дивизий. На 51-й день войны мы были вынуждены установить, что их было 360». Две недели спустя сам Гитлер признал в разговоре с Муссолини, что «впервые после начала войны немецкая военная разведка потерпела провал».

Генерал Гюнтер Блюментрит (начальник оперативного штаба командующего групп армий «Юг» и «Запад») сетовал на то, что при подготовке нападения на СССР было очень трудно составить очень четкое представление о Советской России и ее возможностях. В своих мемуарах он писал: «У нас было мало сведений относительно русских танков. Мы понятия не имели о том, сколько танков могла произвести русская промышленность в месяц».

Западногерманский военный историк Гердиц утверждает: «Германская разведка неправильно оценивала силы Советского Союза и возложила большие надежды на слабость русской армии. Полное неведение отмечалось со стороны Германии и в вопросе производственной мощи советской индустрии».

Так что чекисты перед началом Великой Отечественной войны свою задачу выполнили блестяще, и не последнюю роль в этом сыграл новый шеф советский госбезопасности Л.П. Берия.

Часть третья ЛУБЯНКА В ГОДЫ ВОЙНЫ

Лаврентий Берия — маршал тайных побед