Великая огнестрельная революция

Далее, для понимания причин успехов швейцарцев представляются следующие особенности их тактики: во-первых, суровая, если не сказать, жестокая дисциплина – всякий, покинувший свое место в строю во время боя, неважно, по трусости или же в погоне за добычей, подлежал немедленной смерти от рук соседей. Точно так же беспощадно наказывалось неповиновение командирам. Швейцарцы дрались храбро и упорно, никогда не бежали и не капитулировали – они прекрасно знали, что к ним, обычным «мужикам», законы «хорошей» войны с ее рыцарским кодексом чести неприменимы, и милосердия им от противника ждать не приходится. Естественно, что и сами они никогда не давали пощады врагу, практически никогда не беря пленных – даже знатных. Все это создавало швейцарцам образ свирепых, беспощадных солдат, которым не дорога ни своя, ни тем более вражеская жизнь. Далее, как отмечал Дж. Гаш, «швейцарцы использовали обычные, вполне традиционные приемы обращения с оружием и тактику, но они отрабатывались под руководством суровых и опытных старых воинов до такой степени, что становились как бы второй натурой бойца»⁷⁵. Массовое перевооружение швейцарцев длинными пиками во 2-й половине XV в. еще более увеличило значимость регулярного строевого учения, так как длинная пика была малоэффективна в руках отдельно взятого бойца, но когда она применялась массированно, действенность этого оружия становилась чрезвычайно высокой.

И последнее, но, пожалуй, первое по важности обстоятельство. Как правило, швейцарцы на поле боя действовали в трех колоннах-баталиях – авангард (vorhut), центр (gewalthaufen) и арьергард (nachhut). И эти баталии, в отличие от шотландских шилтронов, всегда действовали наступательно, атакуя бурно, быстро, стремясь как можно быстрее довести дело до рукопашной схватки, в которой они брали верх количеством и силой натиска массы сплотившихся пехотинцев. Более того, баталии выстраивались уступом и маневрировали на поле боя, взаимно поддерживая друг друга и усиливая удар. Так было, к примеру, в сражении при Лаупене, где авангардная баталия армии Берна и его союзников была остановлена и окружена рыцарской конницей, однако главная баталия опрокинула противостоявшую ей пехоту противника и нанесла удар рыцарям во фланг, вынудив их к отступлению. Примечательно, что часть сил противника успешно атаковала и вынудила к отступлению арьергардную баталию бернцев, но вместо того, чтобы атаковать центр неприятеля с тыла, она бросилась грабить лагерь и преследовать бегущих, тогда как бернцы сумели удержаться от соблазна и развернулись на выручку попавшего в беду авангарда⁷⁶.

Массивные, тесно сомкнутые тяжеловесные баталии швейцарцев, обладавшие огромной ударной силой, умело и слаженно маневрировавшие на поле боя и придерживающиеся наступательной тактики, до начала XVI в. практически не знали серьезных поражений. Более того, именно швейцарцы разгромили одну из лучших европейских армий 2-й половины XV в. – армию бургундского герцога Карла Смелого. Серия сражений 1474–1477 гг. показала, как отмечал отечественный военный историк и теоретик А.А. Свечин, что «…сплоченный в тактическую единицу рядовой, плохо обученный боец оказался сильнее индивидуального, квалифицированного, тренированного с детских лет средневекового воина. Муртен сделал эту истину очевидной для всех, и в течение двух последующих десятилетий средневековый строй вооруженных сил на западе Европы отпал; повсюду отмечается стремление создать пехотные части, образовать армию из тактических единиц, а не из распыленных людей. Копье – это типично средневековое соединение всех родов оружия в рыцарскую свиту, отпало…»⁷⁷.