Великая огнестрельная революция

В итоге начатая в начале 30-х гг. XVII в. реформа вооруженных сил, которая должна была привести к завершению военной революции в Речи Посполитой, не получила поддержки сейма и к концу десятилетия все вернулось на круги своя. Победоносная армия Владислава IV, разбившая русских и способная нанести поражение шведам, была распущена, а кварцяное войско снова сведено к минимуму. Сейм в 1637 г. установил, что коронное войско (литовская составляющая к этому времени относилась к коронной как 1 к 2) должно состоять из 1080 гусар, 920 казаков, 700 драгун и 300 пехотинцев-гайдуков на Украине, 600 драгун и 100 казаков несли гарнизонную службу в Кодаке – крепости, контролировавшей Запорожскую Сечь, еще 300 гайдуков стояли гарнизонами в Каменце-Подольском и Люблине и для присмотра за низовым козачеством выделялось еще 400 казаков и 400 драгун – итого 4800 коней и порций, т. е. реально в строю было около 4300 солдат и офицеров³⁶⁰. Если добавить к ним примерно 2 тыс. литовского кварцяного войска и около 1 тыс. королевской гвардии, то получаем, что в начале 40-х гг. XVII в. постоянная армия Речи Посполитой имела под знаменами (без учета реестровых козаков) около 7300 солдат.

Более того, сейму в 1643 г. показалось, что и этого количества будет слишком много, и кварцяное войско было подвергнуто очередному сокращению. Теперь коронная армия, размещенная на Украине, насчитывала 14 гусарских хоругвей (1051 конь), 22 казацких хоругви (1110 коней), 2 валашских хоругви (110 коней), 2 регимента и 9 рот драгун (1315 порций), 2 хоругви польской пехоты (450 порций) – всего 4036 коней и порций, около 3600 солдат и офицеров. 950 порций насчитывали так называемую «wojska ordynackie», т. е. части, несшие охрану магнатских майоратов (ординации замойская, пинская и острожская), около 2000 литовские кварцяные части и королевская гвардия порядка 1400 солдат. Если добавить к этим силам еще и 6 тыс. реестровых козаков, то на бумаге получались внушительные силы – около 14 тыс. чел.³⁶¹.

На первый взгляд, посмотрев на эту цифру, можно согласиться с мнением Й. Виммера, который писал, что «…в сумме армия Речи Посполитой накануне начала полувековых непрерывных войн в сравнении с размерами государства была немногочисленна…»³⁶². Действительно, на фоне вооруженных сил конца XVII – начала XVIII в., насчитывающих десятки и сотни тыс. солдат и офицеров, такая армия выглядит очень бледно. Однако не стоит забывать о тех конкретных условиях, в которых находилась регулярная армия Речи Посполитой в конце 40-х гг. XVII в. Для европейского государства, которое вело последнюю большую войну почти полтора десятилетия назад, содержание такой постоянной армии в мирное время было необычным. Войско, которое после окончания военных действий не распускают, в середине XVII в. было новшеством, и немногие государства могли позволить себе иметь его. Та же империя Габсбургов после завершения Тридцатилетней войны сохранила от роспуска 9 пехотных и 10 кавалерийских полков, что по численности ненамного превышало кварцяное и реестровое войско Речи Посполитой. Однако же никто не говорит о том, что имперская армия была слишком мала в сравнении с размерами Священной Римской империи! 14 тыс. контингента было вполне достаточно для несения полицейской службы и отражения небольших татарских набегов. Но мир, к сожалению, недолговечен, и нужно было быть готовым к большой войне, требующей быстрого наращивания военных мускулов. И вот здесь-то и возникала разница между, к примеру, Речью Посполитой и Римской империей, и Й. Виммер четко обозначил эту разницу: «Потенциальная возможность их (регулярных войск Речи Посполитой. – П.В.) увеличения была велика, но в рамках сложившейся к тому времени политической системы реализовать эту возможность было сложно – мобилизация значительных сил требовала времени и полного согласия правящего класса (выделено нами. – П.В.)…»³⁶³.