Великая Охота

Роберт Джордан Великая Охота

Эта книга посвящается Люсинде Калпин,

Алу Демпси, Тому Догерти, Сюзан Ингланд,

Дику Галлену, Джону Джарольду,

«Парням из Джонсон-Сити» (Майку Лесли,

Кеннету Лавлесу, Джеймсу Д. Ланду,

Полу Р. Робинсону), Карлу Лундгрену,

«Монтанской Шайке» (Элдону Картеру,

Рэю Гренфеллу, Кену Миллеру, Роду Муру,

Дику Шмидту, Рэю Сэшионсу, Эду Уайлди,

Майку Уайлди и Шерману Уильямсу),

Уильяму Макдугалу, Луизе Шиве Попхэм Раоул,

Тэду и Сидни Ригни, Роберту А. Т. Скотту,

Брайану и Шэрон Уэбб и Хэзер Вуд.

Они пришли мне на помощь,

когда Господь прошел по воде

и подлинное Око Мира

прошло через мой дом.

Роберт Джордан

Чарлстон, Южная Каролина

Февраль 1990 г.

И свершится так, что созданное людьми будет разрушено, и Тень проляжет чрез Узор Эпохи, и Темный вновь наложит длань свою на мир людей. Жены возрыдают, а мужей охватит ужас, когда государства земные распадутся, будто сгнившая ветошь. Не устоит ничто и не уцелеет...

Но будет рожден один, дабы встретить не дрогнув Тень, рожден вновь — как был рожден прежде и будет рожден опять, и так бесконечно. Возрожден будет Дракон, и при его новом рождении станут причитать и скрипеть зубами. В рубище и пепел облачит он людей и своим явлением вновь расколет мир, разрывая скрепляющие узы. Словно раскованная заря, ослепит он нас и опалит нас, но в то же время Дракон Возрожденный встанет против Тени в Последней Битве, и кровь его дарует нам Свет. Пусть струятся слезы, о люди мира! Восплачьте свое спасение.

Из «Кариатонского цикла: Пророчества о Драконе»,

как переведено Эллейн Марис'идин Алшинн,

Главным библиотекарем при Дворе Арафела,

в Год Благодати Создателя 231

Новой Эры, Третьей Эпохи.

Пролог В ТЕНИ

Человек, который — по крайней мере, здесь — называл себя Борс, кривил в усмешке губы, а вокруг приглушенным гусиным гоготом раскатывалось в сводчатом зале негромкое жужжание голосов. Закрывающая все лицо черная шелковая маска — ничем не отличающаяся от тех, что скрывали сотню лиц в зале, — прятала презрительную гримасу. Сотня черных масок и сотня пар глаз, пытающихся разглядеть то, что находится под масками.

Громадная комната, если не приглядываться с особым вниманием, вполне могла сойти за один из дворцовых покоев: высокие мраморные камины, свисающие с купола-потолка золотые лампы, многоцветные гобелены, выложенный замысловатым узором мозаичный пол. Но только если не приглядываться. Камины были холодны. На толстых, с ногу человека, поленьях плясали языки пламени, но тепла не давали. Стены под гобеленами, потолок, высоко над лампами, — неотделанный, почти черный камень. Окон не было совсем, лишь два дверных проема на противоположных концах помещения. Выглядел зал так, будто кто-то предполагал придать ему сходство с дворцовой приемной, но не удосужился придать ему достоверность большую, чем свойственна беглому наброску.

Где находится этот зал, человек, который называл себя Борс, не знал — и не думал, что об этом известно хоть кому-то из остальных. Ему даже размышлять было неприятно о его местоположении. Достаточно и того, что он был вызван сюда. Об этом ему тоже не нравилось думать, но на подобное приглашение даже он не смел ответить отказом.