Великая Охота

– Когда мы гадали в начале пути и я засмотрелся на небесные видения, ты крикнул мне: «Смотри вниз!» Вот я вспомнил – и посмотрел. И увидел домик, словно построенный из морской гальки… А потом…

Аюр умолк, вновь переживая те поразительные ощущения. Он чувствовал себя спокойным и огромным – как будто головой касался неба! Может, он уже стал богом? Перед ним, в жалком домике, лежала крошечная глиняная кукла. Аюр испытывал к ней жалость, тем более куколка была так похожа на него. Она плакала и корчилась, страдая от боли. Аюру захотелось помочь этой кукле. Он поднял ее, положил на ладонь и легко поглаживал, пока жар не отступил. Тогда он перевернул ее и провел пальцем по спине, вправляя выбитое при падении плечо. Что-то еще оставалось? Ах да, у куклы еле держалась рука – вот-вот отвалится! Он бережно приставил ее на место и загладил расходящиеся края раны. Потом положил ее на место. И, довольный своей работой, закрыл глаза и уснул…

– Что, что потом? – спрашивал Хаста.

– Потом я очнулся внизу, на тропе, и из леса вышли мамонты. Ты кричал и махал мне рукой, сидя на холке Айхо…

– И больше ничего?

Аюр развел руками.

– А ты что видел, Хаста?

– Гм… Да тоже ничего особенного, – промычал рыжеволосый.

– Совсем ничего? – усомнился царевич. – Ты же жрец! Я-то думал, что все эти чудеса – твоя работа.

– Моя?!

– Разве не твоими молитвами меня исцелил и спас Господь Исварха?

Хаста промычал что-то невнятное.

Он на всю жизнь запомнил, как бросился к сидящему возле очага Аюру и вдруг его отбросило в сторону, словно ударило невидимой волной. Никогда в жизни он не ощущал такого присутствия силы. За время своей службы в столичном храме молодой жрец повидал столько хитрых уловок, никак не связанных с подлинным благочестием, что никакого иного отношения к чудесам, кроме самого ехидного и недоверчивого, у него и быть не могло. Но это чудо было и величественно, и несомненно. Замерев на месте, преисполнившись благоговения, Хаста сидел и смотрел, как прямо на его глазах исцеляется рука Аюра. А потом все взлетело в воздух. Мир вспыхнул и развалился на куски – и снова собрался вместе только в лесу под скалой, в облике склонившейся над ним перепуганной Айхи.

Но что за сила исцелила Аюра и уберегла их от гибели? В самом деле это был Господь Солнце? Или то было местное божество ветра? Дикарская деревянная птица с дырами в груди? Да быть того не может!

– В любом случае по возвращении в столицу тебе следует принести щедрые жертвы Исвархе, – посоветовал он царевичу.

– Конечно! – слегка удивленно взглянул на него Аюр. – Как же иначе? Когда отец узнает об этом чуде, он будет счастлив. Бог лично вмешался и сберег жизнь его сыну – это ли не знак милости Исвархи к нашей семье?

Хаста покачал головой и поглядел в сторону мамонта, вспомнив о Шираме. Интересно, а что на горе видел накх?

– Маханвир! – негромко позвал жрец. – Ты не спишь? Пора смазывать твои раны!

Ширам не спал. Преодолевая ноющую боль и головокружение, он старался отвлечься размышлениями о том дне, когда он сможет вновь вступить в Сад Возвышенных Раздумий и доложить, что сын повелителя вернулся на родину живой и невредимый. Жаль, конечно, что Великая Охота не задалась. И никто из воинов и охотников, покинувших Аратту, не сможет вернуться назад. Но ведь в этом нет его вины…

Или есть? Ширам начал вспоминать поход – день за днем. Всякий раз он пытался отговорить Аюра от очередной опасной затеи, но тот снова и снова настаивал. Ему было бы чем оправдаться, когда бы накхи имели обыкновение оправдываться. Но он сделал все, что мог, – разве не так?

Он пошевелился, и его спину вновь пронзила острая боль.

– Ничего-ничего, скоро пройдет, – услышал он рядом мягкий голос Хасты. – Потерпи, я уже здесь…

Накх стиснул зубы. Как ни крути, а без этого рыжего наглеца их охота была бы совершенно обречена. Как такое может быть? Чтобы какой-то невзрачный простолюдин, даже вовсе не воин, оказался сильнее и ловчее его?! Если правда, что он сам не раз спасал царевича, то надо признать, что Хаста спас их всех. Вот и теперь – как он умудрился дотащить его и царевича до мамонтов после землетрясения? Не мохначи же в самом деле помогали ему в этом! Если кого-то и назвать героем этого похода, то, как бы ни было обидно, этого маленького жреца.

Но может ли он быть героем? Кто он? Даже не арий. Один из бесчисленных «земляных людей», чьи полудикие племена обитали на землях будущей Аратты еще до прихода туда детей Солнца… Слыханное ли дело! Сын повелителя ариев, саарсан накхов – и какое-то рыжее нечесаное недоразумение; и кто же оказался первым, кто взял верх?

Саарсан закусил губу, будто от боли, не желая признавать очевидное. Он лежал, вслушиваясь в звуки за пологом шатра. Лишь мерное дыхание мамонта, заунывный шелест раскачиваемых ветром высоких трав – ничего, за что можно ухватиться, чтобы отвлечься от рвущих душу мыслей.

Ширам открыл глаза. Хаста уже закончил натирать его мазью и сидел рядом, поджав ноги и глубоко задумавшись о чем-то своем.

– Ты обещал рассказать, что там было с Аюром. Что за поразительная история?