Великая Охота

Рыжий жрец, представив себе это зрелище, невольно пожалел о сытной трапезе. А ловчий продолжал:

– А вот ежели не побежать, стоять да орать на него что есть сил – или стучать по дереву, или еще как шуметь, – вернее получится спастись. Если повезет, конечно. Но медведь – зверь разумный. А потому если удивить его, то, может, и не сунется. Ну и собак, понятное дело, крепких иметь нужно – эти завсегда помогают. У меня вот была такая, – как выйдет медведь, как на задние лапы встанет, так она сразу с лаем на него бросается. Бесстрашная!

– И что ж, где теперь твой пес?

– Задрал его медведь, – грустно поведал ловчий. – Только он на хозяина лесного бросился, тот его лапой под брюхо поймал, а когтищи-то ого! Ну и все – будто пятью ножами распорол…

– Да, медведь – зверь знатный, – зевая, заметил Дакша. – Даром что в Аратте их не водится. Но в Накхаране, в горах, эта тварь нередкая.

– Там вообще столько всяких тварей… – как бы себе под нос заметил другой ловчий.

Его слова встретили дружными негромкими смешками.

– Тебя послушать, так все зло из Накхарана.

– А разве добрый человек змеей себя кликать будет? – запальчиво возразил ловчий. – Вон у нашего видел, какая за спиной косища? И вся изукрашена словно чешуей – ни дать ни взять гадина ползучая свисает… Раньше, мне дед рассказывал, еще и лицо раскрашивали – на лбу змеиные морды рисовали. Со стороны – как будто из человека змей глядит…

– И нынче, говорят, красят, – добавил кто-то, – только в городах им это запретили, чтобы детей и женщин не пугать.

– Ага. Чтобы на них, случаем, никто не поохотился, – пошутил кто-то.

Шутка имела успех, однако, отсмеявшись, ловчие начали опасливо кидать взгляды через плечо.

– Ладно, – махнул рукой Дакша. – Спать надо идти.

Один за другим охотники вставали, потягиваясь и зевая, и расходились по своим шатрам.

– Когда выходим-то? – спросил кто-то старшего ловчего. – Не завтра, надеюсь?

– Нет, говорили же. Сперва дикари жертвы принесут, в этой их лесной избе. Иначе на неведомого зверя идти боятся.

– Что за лесная изба?

– Да ты все прослушал! Вождь их, Толмай, нынче за столом рассказывал. Есть, говорит, в старице реки каменное яйцо, а на том яйце стоит большая изба, вся черепами увешанная, – дом лесной нечисти. В ней ингри богу леса жертвы приносят за благополучную охоту. Еще он запретил туда ходить нашему царевичу – дескать, мал еще…

– Хе-хе… А мы туда пойдем?

– Вроде нас не звали. Вождь сказал – они завтра поколдуют, потом поведут нас за зверем.

– Ну и ладно. Хоть дух переведем, отоспимся…

«Кто отоспится, а кому на заре возжигать огни и петь приветствие солнцу», – угрюмо подумал Хаста, устраиваясь у костра и вновь заворачиваясь с головой в пропахшее дымом одеяло.

На этот раз ему даже удалось заснуть и проспать какое-то время, пока его не разбудили вопли.

– Джериш! – орал где-то у дальней стены частокола Ширам. – Твои воины спят на посту!

Хаста услышал, как злобно огрызнулся глава жезлоносцев, и ругань пошла с удвоенной силой.

«Да что же это такое! – чуть не взвыл жрец. – Опять Ширам поцапался с ариями! В последнее время уже ни дня нет без свары! Хоть бы один из них уже прибил другого поскорее и ушел спать!»

Голоса однако не затихали. Мимо костра кто-то пробежал. Во встревоженном гомоне все чаще слышалось имя Аюра.

Хаста высунул голову из-под одеяла как раз вовремя: оба воина, забыв о ссоре, спешили к шатру царевича.

Жезлоносец, охранявший ворота, хмуро глянул на приближающегося Ширама и пробормотал ругательство, намекающее на близкое родство с накхом. Сейчас, дорвавшись до власти, этот недомерок рад поглумиться над славными воинами личной стражи государя! Это ведь его сородичам положено охранять дворец в ту пору, когда добрые люди спят, а бодрствуют только разбойники да крысы.

Вот для чего, спрашивается, сейчас нужна стража у ворот? Может, он опасается, что за ночь ингри разберут ворота на дрова?

Эта мысль неожиданно развеселила стража, и он с улыбкой поднял оружие, приветствуя обходящего посты накха.

– Все спокойно?

– А чему тут беспокоиться? – чуть насмешливо, с вызовом спросил арий. – Бревна ограды все на месте!

Он кивнул на сбитые в ряд заостренные древесные стволы в два человеческих роста, вкопанные вокруг стана.

– Вот пусть и дальше там остаются, – не вдаваясь в лишние разговоры, буркнул накх и отправился дальше.

Сейчас он особенно жалел, что рядом нет хотя бы пары его сородичей. Насколько спокойнее была бы его жизнь! Этих надменных арьев, сколько ни учи, не научишь, что война в чистом поле – слишком большая роскошь, а могильники полны тех, кто искал в битве честной схватки. Конечно, ингри кажутся народом мирным и доброжелательным. Возможно, теперь они станут не просто дикарями, которых давным-давно обложили податью да и забыли, – теперь с них начнется покорение этого отдаленного, но весьма богатого края.

Но все это только видимость – а как все обстоит на самом деле? Никто не знает. Даже этот рыжий ловкач Хаста не прочтет в своем волшебном дыму потаенных мыслей ингри. Оно и понятно – как можно доверять людям, если они не одной с тобой крови?