Великая охота

Усевшись на ящик возле Илэйн, она запустила руку в карман ее дубленки за пригоршней мелких яблок. Тут на улицах народу было поменьше. Всякому известно, что это за дома, и все сторонились их, как и конюшен, где шончан держали своих зверей. Через просветы между прохожими совсем не трудно оказалось следить за дверьми. Просто две женщины присели перекусить; просто еще два человека, кому не по средствам пообедать в трактире. По ним лишь скользнешь взглядом и идешь своей дорогой – ничего особенного в них нет.

Механически жуя, Найнив в который раз пыталась придумать план. Ну узнает она, как отомкнуть ошейник, – если сумеет, ну и что? Мало от этого знания проку, если она не сможет связаться с Эгвейн.

Больше яблоки сладкими не казались.

Из узенького оконца своей крохотной комнатушки под самой крышей – этаж был разгорожен на каморки неоштукатуренными стенами, – Эгвейн видела двор, где под надзором сул’дам гуляли дамани. Раньше здесь было несколько садиков, потом, когда шончан заняли большие дома и отвели их под содержание дамани, они снесли разделявшие садики стены. Деревья, все как одно, стояли облетевшие, но дамани все равно выводили на свежий воздух, хотят они того или нет. Эгвейн глядела в сад, потому что там, внизу, была Ринна, она разговаривала с другой сул’дам. Пока Эгвейн видит Ринну, та не войдет незаметно и не застанет ее врасплох.

Могла появиться и какая-нибудь другая сул’дам – сул’дам было намного больше, чем дамани, и каждая с нетерпением ждала своей очереди надеть браслет. Они называли это «стать совершенной». Но ее обучением по-прежнему руководила Ринна, и именно Ринна четыре раза из пяти носила ее браслет. Если кто-то придет, то ничто не воспрепятствует войти. На дверях в клетушки дамани и в помине не было никаких замков и запоров. Скудную обстановку комнаты Эгвейн составляли жесткая узкая кровать, умывальник со щербатым кувшином и тазиком, один стул и маленький столик, а для большего и места не было. Дамани не нужны ни уют, ни уединение, ни личные вещи. Дамани сами были вещью. У Мин была похожая на эту комнатушка в другом доме, но Мин могла приходить и уходить когда хочет. Шончан были большими сторонниками всяких условностей; правил для всех и каждого у них оказалось больше, чем устанавливала для послушниц Белая Башня.

Эгвейн отступила подальше от окошка. Она не хотела, чтобы какая-нибудь из женщин, подняв глаза, увидела свечение, что, она знала, окружало ее, – девушка направляла Единую Силу, аккуратно ощупывая свой ошейник и приходя в отчаяние от тщетности усилий. Ей даже не удалось определить, сплетена эта лента или сделана из звеньев, – порой она казалась таковой, порой иначе, – но все время она казалась цельной. Всего крошечная струйка Силы, всего лишь капелька, которую она смогла представить, но это действие заставило сжаться желудок, и ее прошиб пот. Таково было одно из свойств ай’дам: если дамани пыталась направлять без сул’дам, которая носила бы ее браслет, ей становилось плохо, и чем больше Силы она направляла, тем хуже приходилось. Стоило попытаться зажечь свечу, стоящую в двух шагах от нее, и Эгвейн стошнило бы. Однажды Ринна приказала пожонглировать крохотными светящимися шариками, а браслет положила на стол. При воспоминании о том Эгвейн содрогалась.

Теперь серебристый шнур привязи змеей протянулся по голому полу, потом вверх по некрашеной деревянной стене к браслету, висящему на колышке. При виде висящего перед глазами браслета Эгвейн в ярости стиснула челюсти. Собака на привязи, оставленная так без присмотра, могла бы удрать. Если же дамани сдвинет браслет на фут от того места, где к нему в последний раз прикасалась сул’дам… Ринна заставила Эгвейн проделать и это тоже – заставила ее пронести браслет через комнату. Или же попытаться это сделать. Эгвейн была уверена: прошло несколько мгновений перед тем, как сул’дам плотно защелкнула браслет на своем запястье, но для Эгвейн вопли и судороги, когда она корчилась на полу, продолжались часы.

Кто-то постучал в дверь, Эгвейн дернулась, потом лишь сообразив, что вряд ли это сул’дам. Никто из них не стал бы стучаться. Девушка отпустила саидар – все равно нужно; определенно она начала чувствовать себя нехорошо.

– Мин?

– Вот и я, раз в неделю в гости, – объявила Мин, проскользнув через порог и затворив дверь. Оживление ее было немного напускным, но она всегда стремилась как-то по возможности подбодрить Эгвейн. – Как тебе нравится это?

Она покрутилась немного, демонстрируя свое шерстяное темно-зеленое платье шончанского покроя. С локтя свисал плотный плащ под стать платью. Темные волосы были даже перехвачены зеленой лентой, хотя длины их едва для этого хватало. Правда, нож по-прежнему висел в ножнах на поясе у Мин. Эгвейн удивилась, когда впервые увидела Мин с ним, но, как видно, шончан доверяли всем. Пока те не нарушают правил.

– Мило, – осторожно сказала Эгвейн. – Но почему?