Великая охота

Это была правда, и тем не менее не совсем правда. Они вчетвером стояли на быстро пустеющей улице, но люди, решившие убраться куда подалее, избегали смотреть на происходящее. На такое отношение Найнив рассчитывала – обыватели самым лучшим почитали не обращать внимания на все, так или иначе связанное с Шончан, – и рассчитывала выиграть на этом какое-то время. В конце концов разговоры пойдут, шепотом, и, пока о случившемся дойдет до Шончан, глядишь, пройдет не один час.

Завернутая в мешок женщина начала сопротивляться, из мешка послышались приглушенные кляпом крики, но Найнив с Мин обхватили ее руками и поволокли в ближайший переулок. Привязь и ошейник со звяканьем тянулись за ними по булыжной мостовой.

– Подбери его, – бросила Найнив Илэйн. – Не укусит.

Илэйн глубоко вздохнула, потом робко ухватила серебристый металл, будто опасалась, что ошейник, может быть, и укусит. Найнив пожалела девушку, но совсем немного; все зависело от того, чтобы каждая выполняла то, что запланировано.

Су л'дам пиналась и старалась вырваться, но, зажав ее между собой, Найнив и Мин тащили женщину дальше по переулку, потом в другой – узкий проход за домами, в еще один закоулок и наконец в сколоченный из горбылей сарай, в котором, судя по числу стойл, когда-то держали двух лошадей. После прихода Шончан не многие могли позволить себе оставить лошадей, и за день, что наблюдала за конюшней Найнив, здесь и рядом никто не прошел. Внутри пыльно пахло затхлостью, что лучше всего свидетельствовало о заброшенности. Едва все оказались внутри, Илэйн бросила серебристую привязь и вытерла руку пучком соломы.

Найнив направила еще одну струйку, и браслет упал на земляной пол, су л'дам заверещала и затрепыхалась.

– Готовы? – спросила Найнив. Девушки кивнули и сдернули мешковину со своей пленницы.

Су л'дам сопела, синие глаза слезились от пыли, но красное лицо покраснело как от гнева, так и от душного мешка. Она рванулась к двери, но ее поймали на первом же шаге. Силой ее природа не обделила, но их-то было трое, и когда они закончили, су л'дам, раздетая до сорочки, лежала в стойле, связанная по рукам и ногам крепкой веревкой, еще один отрезок шнура пресекал все ее поползновения выплюнуть кляп.

Поглаживая припухшую губу. Мин разглядывала платье со вставками в виде молний и мягкие башмаки, что лежали перед ними.

– Найнив, тебе это как раз. Ни мне, ни Илэйн не подойдет.

Илэйн вытаскивала из волос соломинки.

– Вижу. По правде сказать, тебе все равно нельзя. Тебя они слишком хорошо знают. – Найнив торопливо принялась скидывать с себя одежду. Она кинула ее в сторонку и облачилась в платье су л'дам. Мин помогла ей застегнуть пуговицы.

Найнив пошевелила пальцами в ботиках; они немного жали. В груди платье тоже оказалось тесно, а в остальных местах было свободно. Подол болтался у самой земли, ниже, чем обычно у су л'дам, но на Мин или Илэйн платье сидело бы куда хуже. Подхватив браслет, Найнив глубоко вздохнула и замкнула его на левом запястье. Концы слились, и выглядел он цельным куском. По ощущениям ничем не отличался от обыкновенного браслета. Она же боялась, будет невесть что.

– Доставай платье, Илэйн, – сказала Найнив. Они выкрасили пару платьев – одно ее, одно Илэйн – в серый цвет, как у дамани, или же в такой похожий, в какой сумели, и спрятали одежду здесь. Илэйн не шелохнулась, она просто стояла, глядя на раскрытый ошейник, и нервно облизывала губы.

– Илэйн, тебе придется его надеть. Мин нельзя, ее слишком многие видели. Я бы сама его надела, если б вот это платье тебе подошло. Самой Найнив казалось, что она свихнулась бы, если б пришлось замкнуть этот ошейник на своем горле; вот потому она не могла заставить себя говорить с Илэйн порезче.

– Знаю. – Илэйн вздохнула. – Просто хотелось бы знать побольше о том, как он на тебя действует. – Она отбросила в сторону золотисто-рыжие волосы. – Мин, помоги мне, пожалуйста.

Мин начала расстегивать сзади пуговицы на ее платье. Найнив заставила себя без дрожи подобрать серебристый ошейник.

– Есть один способ кое-что разузнать. – После мгновенного колебания она наклонилась и замкнула серебристый обруч вокруг шеи суд дам. Если кто его и заслуживает, так это она, твердо сказала себе Найнив. – Может, она расскажет нам что-нибудь полезное.

Синеглазая женщина посмотрела на привязь, идущую от ее шеи к запястью Найнив, потом пронзила ту презрительным взглядом.

– Так он не действует, – сказала Мин, но вряд ли Найнив услышала.

Она… осознала… другую женщину, узнала, что та чувствует, – веревка, врезавшаяся в лодыжки и в запястья вывернутых за спину рук, мерзкий вкус тухлой рыбы от тряпок во рту, солома, колющая сквозь тонкую ткань сорочки. Это было совсем не так, будто она, Найнив, ощущает все это, – в голове словно появился клубок ощущений, которые, как она понимала, принадлежат су л'дам.

Найнив сглотнула, стараясь игнорировать их – никуда они не денутся, – и обратилась к связанной женщине:

– Ничего плохого я тебе не сделаю, коли ты честно ответишь на мои вопросы. Мы – не Шончан. Но если ты мне соврешь… – Она угрожающе покачала привязью.