Великая Охота (др. изд.)

— Я хочу увидеть Рог, — потребовала Селин. Ранд был уверен, что она не старше его, но в этот момент она вдруг показалась старой и холодной, как эти горы, и намного царственнее, чем королева Моргейз при всей ее надменности.

— Я думаю, лучше держать кинжал подальше, — заметил Ранд. — Судя по тому, что я знаю, смотреть на него столь же скверно, как и прикасаться. Пусть он там и лежит, пока я не отдам его в руки Мэту. Он... он сам передаст его Айз Седай. — И какую цену они потребуют от него за то Исцеление? Но другого выхода у него нет.Он почувствовал себя отчасти виноватым за испытанное им самим облегчение: он-то, по крайней мере, распрощался с Айз Седай. С ними у меня покончено. Так, или иначе.

— Кинжал! Вас, видно, волнует один этот кинжал! Я же говорила, надо избавиться от него. Рог Валир, Ранд!

— Нет.

Она подошла к нему, от плавной походки, покачивания бедрами у него возникло такое ощущение, будто в горле что-то застряло.

— Мне хочется только взглянуть на него при свете дня. Я не стану его трогать. Можете сами держать его. Будет что вспоминать — вас, держащего в своих руках Рог Валир. — С этими словами Селин взяла его руки в свои; от ее прикосновения по коже побежали мурашки, а во рту пересохло.

Будет что вспоминать — когда она уйдет... Достав Рог из ларца, можно вновь закрыть в нем кинжал. Да, что-то в этом есть — держать в руках Рог и любоваться им при свете дня.

Он пожалел, что слишком мало ему известно о Пророчествах Дракона. Как-то раз, еще в Эмондовом Лугу, он слышал краем уха, как один купеческий охранник что-то из них рассказывал, да Найнив веник сломала о плечи незадачливого рассказчика. В услышанной им малости ничего о Роге Валир не упоминалось.

Айз Седай стараются заставить меня делать то, что им нужно.По-прежнему Селин пристально смотрела Ранду в глаза, лицо у нее было такое юное и прекрасное, что ему захотелось поцеловать ее, несмотря на все свои мысли. Никогда он не видел, чтобы Айз Седай поступали так, как вела себя она, и выглядела Селин юной, а вовсе не лишенной возраста. Девушка моих лет не может, быть Айз Седай. Но...

— Селин, — очень тихо произнес он, — вы — Айз Седай?

— Айз Седай, — почти выплюнула она эти слова, резко отбросив его руки. — Айз Седай! Все время вы осыпаете меня этими упреками! — Она глубоко вздохнула и пригладила платье, взяв себя в руки. — Я — та, кто есть. И я — не Айз Седай!

И она обернулась в молчаливую холодность, от которой даже утреннее солнце показалось знобким.

Лойал и Хурин изо всех сил старались сохранить хорошую мину при плохой игре и со всей тактичностью не замечали этой сцены, пытаясь вести свой разговор и скрывая смущение, когда взгляд Селин ожег их морозным холодом. Они поскакали дальше.

К вечеру путники разбили лагерь у горного потока, в котором и наловили рыбы на ужин, к Селин, похоже, вернулось ее настроение, и она оживленно щебетала с огир о книгах, доброжелательно разговаривала с Хурином.

Но Ранду она едва слово молвила, и то, если он заговаривал первым, — и тем вечером, и весь следующий день, когда они скакали через горы, что вздымались по обе стороны громадными зазубренными серыми стенами, все время поднимавшимися выше и выше. Однако когда бы он ни взглянул на Селин, она смотрела на него в ответ и улыбалась. Иногда улыбка была такой, что Ранд улыбался в ответ, иногда от ее улыбки у него першило в горле и он вспыхивал от возникающих в голове мыслей, а иногда улыбка излучала таинственность, такая всезнающая улыбка порой появлялась на лице Эгвейн. И такая улыбка всегда действовала Ранду на нервы — но это была всего лишь улыбка.

Она НЕ МОЖЕТ быть Айз Седай.

Дорога пошла под уклон, и с обещанием в воздухе скорых сумерек Кинжал Убийцы Родичей уступил место холмам, округлым, тесно стоящим, где росло больше кустов, чем деревьев, — скорей густой кустарник, чем лес. Дороги здесь не было, просто тропинка, по которой, вероятно, не часто катили редкие повозки. Поля ступенями-террасами срезали кое-какие холмы, поля со зреющими хлебами, но опустевшие в такой поздний час. Ни одна из редких ферм не оказывалась настолько близко к тропе, по которой скакал отряд, чтобы Ранду удалось разглядеть больше того, что здания все сложены из камня.

Когда впереди он увидел деревню, в вечерней полумгле уже мерцали в нескольких окошках огни.

— Сегодня мы будем спать на кроватях, — сказал он.

— Чему я буду очень доволен, Лорд Ранд, — рассмеялся Хурин. Лойал покивал, соглашаясь.

— Деревенская гостиница, — фыркнула Селин. — Без сомнения, грязная и где полно черни, накачивающейся элем. Почему бы нам опять не заночевать под звездами? Для меня одно удовольствие спать под звездным небом.