Великая Охота (др. изд.)

— Я хотела узнать, как разомкнуть эти ошейники. — Она думала, что есть такой способ. Ей нужно проверить хотя бы еще один ошейник, и тогда все будет ясно, но на это она не надеялась. Как и Илэйн, Найнив полагала, что все дамани,должно быть, пленницы, ждущие случая бежать, но тревогу подняла именно женщина с ошейником.

Мимо прошел мужчина, толкая перед собой громыхающую по булыжной мостовой тележку и зычным голосом предлагая точить ножи-ножницы.

— Как-то они должны бороться, — пробурчала Илэйн. — Они ведут себя так, словно не видят ничего, что творится вокруг них, если в этом замешаны Шончан.

Найнив лишь вздохнула. Ничего не поделаешь, даже если сама она думает, что Илэйн права, пусть и отчасти. На первых порах Найнив полагала, что у кого-то из фалмийцев эта покорность, вероятно, притворство, но она не обнаружила никаких признаков борьбы. Поначалу Найнив искала, надеялась на помощь в освобождении Эгвейн и Мин, но при малейшем намеке о выступлении против Шончан все пугались до смерти, и она прекратила расспросы, пока не привлекла к себе ненужного внимания. По правде говоря, она так и не сумела придумать, как можнобороться с захватчиками. Чудовища и Айз Седай. Как сражаться-то с чудовищами и с Айз Седай?

Впереди виднелись пять высоких каменных домов, из самых больших в городе, вместе они занимали квартал. Не доходя до них одной улицы, возле мастерской портного Найнив обнаружила переулок, откуда можно было держать под наблюдением по крайней мере несколько входов-выходов этих высоких домов. Сразу за всеми дверями не уследишь — она не хотела рисковать и отпускать Илэйн от себя, чтобы девушка присматривала за другими, — но ближе подходить неразумно. На следующей улице над крышами реял на ветру стяг с золотым ястребом — штандарт Верховного Лорда Турака.

В эти дома входили и выходили одни женщины, и большинство из них были сул'дам,они шли поодиночке или с даманина поводке. Шончан отвели эти здания для жительства дамани.Там где-то Эгвейн и скорей всего Мин; до сих пор они не нашли никаких следов Мин, хотя вполне вероятно она, как и они, пряталась в толпах беженцев. Найнив вдоволь наслушалась рассказов о женщинах и девушках, схваченных на улицах или уведенных из деревень; всех приводили в эти дома, и если их видели снова, то уже с ошейниками.

Усевшись на ящик возле Илэйн, она запустила руку в карман ее дубленки за пригоршней мелких яблок. Тут на улицах народу было поменьше. Всякому известно, что это за дома, и все сторонились их, как и конюшен, где Шончан держали своих зверей. Через просветы между прохожими совсем нетрудно оказалось следить за дверьми. Просто две женщины присели перекусить; просто еще два человека, кому не по средствам пообедать в трактире. По ним лишь скользнешь взглядом и идешь своей дорогой — ничего особенного в них нет.

Механически жуя, Найнив в который раз пыталась придумать план. Ну узнает она, как отомкнуть ошейник, — если сумеет, ну и что? Мало от этого знания проку, если она не сможет связаться с Эгвейн.

Больше яблоки сладкими не казались.

* * *

Из узенького оконца своей крохотной комнатушки под самой крышей — этаж был разгорожен на каморки неоштукатуренными стенами, — Эгвейн видела двор, где под надзором сул'дамгуляли дамани.Раньше здесь было несколько садиков, потом, когда Шончан заняли большие дома и отвели их под содержание дамани,они снесли разделявшие садики стены. Деревья, все как одно, стояли облетевшие, но даманивсе равно выводили на свежий воздух, хотят они того или нет. Эгвейн глядела в сад, потому что там, внизу, была Ринна, она разговаривала с другой сул'дам.Пока Эгвейн видит Ринну, та не войдет незаметно и не застанет ее врасплох.

Могла появиться и какая-нибудь другая сул'дам— сул'дамбыло намного больше, чем дамани,и каждая с нетерпением ждала своей очереди надеть браслет. Они называли это стать совершенной. Но ее обучением по-прежнему руководила Ринна, и именно Ринна четыре раза из пяти носила ее браслет. Если кто-то придет, то ничто не воспрепятствует войти. На дверях в клетушки дамании в помине не было никаких замков и запоров. Скудную обстановку комнаты Эгвейн составляли жесткая узкая кровать, умывальник со щербатым кувшином и тазиком, один стул и маленький столик, а для большего и места не было. Даманине нужны ни уют, ни уединение, ни личные вещи. Даманисами были вещью. У Мин была похожая на эту комнатушка в другом доме, но Мин могла приходить и уходить когда хочется или почти всегда, когда хочется. Шончан были большими сторонниками всяких условностей; правил для всех и каждого у них оказалось больше, чем устанавливала для послушниц Белая Башня.