Великая окопная война

Итак, мы двигаемся вперед. Немцы отступили! Какая это была радость перейти опять границу и перенести бои на их территорию. Я жадно глотал воздух, гарцуя на своем Янусе впереди роты.

Тяжелое состояние нудного окопного сидения под снарядами сменилось приятным сознанием наступления и свободы!.. Это было чувство непередаваемой радости. Между прочим, когда мы подходили к бывшим немецким окопам, издали увидали на самой дороге лежащего здесь без движения нашего солдата. Все мы думали и сожалели, что это — убитый. Но, когда рота к нему приблизилась, «убитый» вдруг поднялся и, шатаясь во все стороны, начал плясать и петь! Он был совершенно пьян.

Оказалось, это был солдат из разведки. В немецких окопах он набрел на целую бутылку с крепким «шнапсом…» Обрадовавшись такой находке, он ее всю выпил и сразу опьянел! Вся рота хохотала что приняли пьяного за мертвого.

В имении N… где был у немцев штаб корпуса, мы нашли целый склад подарков, одежды и вкусных продуктов, присланных из «фатерланда» для офицеров и солдат… В этом же имении мы нашли в одной хате смертельно раненную, красивую молодую девушку-литвинку. Старик отец рассказал нам следующее: немецкий унтер-офицер из отряда у Капсодзе все время добивался ее любви и вот, потерпев неудачу, в последний момент, когда его рота ночью уже уходила, прибежал в хату к его дочери и с руганью выстрелил в нее!

Скорбная картина умирающей, такой молодой и красивой девушки, взволновала нас всех! Родители ее горько плакали, умоляя нашего полкового врача спасти ее, но, по словам доктора, — надежды было мало. Пуля застряла вблизи сердца. Девушку эту, в сопровождении ее отца и фельдшера, отправили в полевой лазарет.

Двинулись дальше на Герритен. С чувством особой гордости смотрю на пограничные столбы; вот и горка с тремя соснами, свидетельницами нашего первого боя под Сталупененом. Казалось, что здесь ничего не изменилось. Только вместо цветущего лета стоит глубокая осень. А сколько пережито, перечувствовано за это короткое время! Как часто радость боевых успехов сменялась унынием и малодушием от наших ошибок и потерь!

Ведь только сегодня утром мы, уфимцы, ожидали поражения у Капсодзе, и вот, все опасения рассеялись… Кто же выручил нас?! Оказалось, 25-я дивизия сделала прорыв, дело дошло до штыкового боя, которого немцы вообще не выдерживали, и они очистили нашу территорию. Мы их преследуем».

Трудности с эвакуацией

Эвакуация раненых с передовых позиций была сопряжена с большой опасностью. Даже если пехота противника не вела прицельный огонь по санитарам, всегда был риск получить шальную пулю или угодить под артобстрел. Густав Эбельхаузер (Ebelhauser) выносил своего раненого товарища по изрытому воронками полю боя на Сомме: «Каждая воронка, каждая щель, каждая дыра в земле разворачивали неприкрытую картину человеческой смерти. Мы прошли мимо солдата, чье тело было все разворочено, а головы не было вовсе… Ноги другого трупа были опутаны кишками, вывалившимися из вспоротого живота еще одного погибшего». Эбельхаузер все же добрался до медицинского поста, но его товарищ умер на операционном столе.

Не менее 80 % потерь было вызвано артиллерийским огнем. При взрыве оболочка снаряда раскалывалась на большое количество острых осколков, причинявших ужасные раны. Хотя солдатам выдавали обезболивающее, часто раненых было невозможно эвакуировать с поля боя, превратившегося в море раскисшей грязи. И все же раненых было так много, что медицинские пункты не успевали с ними справиться, и многие умирали, так и не дождавшись своей очереди.

Часть 8 Пропаганда

Пропаганда имеет цель направлять мысли людей в нужную сторону и руководить ими, играя на их чувствах.

Йозеф Геббельс

Несомненно, слова — самый сильный наркотик, используемый человечеством.

Редьярд Киплинг

С первых же дней августа перед правительствами воюющих стран встали не только неотложные задачи по бесперебойному пополнению действующих армий людскими ресурсами и боевой техникой, но и не менее насущные политико-идеологические проблемы.

Российское руководство взывало к патриотическим чувствам сограждан с первых же дней войны. 2 августа император Николай II обратился к народу с Манифестом, в котором традиционное миролюбие России противопоставлялось неизменной агрессивности Германии.

Американский пропагандистский плакат военных времен