Великая Отечественная альтернатива

Эффективные контрудары дееспособных подвижных соединений позволяли выигрывать драгоценное время, которого остро не хватало в 1941 г. В реальном 1941 г., не задерживаясь под Минском, Гудериан вышел к Борисову и получил переправу через Березину. С нее впоследствии развернулось наступление, заставившее свернуть контрудар реальных 5-го и 7-го механизированных корпусов. Сам контрудар под Лепелем потерпел неудачу, превратившись в избиение «бэтэшек», немецкие танки форсировали Западную Двину у Уллы и Бешенковичей, прорвали оборону вытянутых в «нитку» частей 22-й армии. Далее последовал удар на Витебск и общий обвал обороны армий Второго стратегического эшелона под Смоленском. В итоге 16-я и 19-я армии вступали в бой с «колес», по мере прибытия эшелонов. Надежды на стабильный фронт рухнули.

Вообще, в июле 1941 г. ситуация с самостоятельными подвижными соединениями в Красной армии неуклонно ухудшалась. Постепенное исключение корпусного звена и передача танковых соединений в ведение общевойсковым командирам в июле 1941 г., разумеется, не привели к повышению эффективности применения танков. Например, 50-я танковая дивизия, изъятая из 25-го механизированного корпуса С. М. Кривошеина, на 8.00 16 июля насчитывала 57 танков Т-34 и 50 танков Т-26, мотострелковый полк, зенитный дивизион (12 орудий) и гаубичный полк (18 орудий). Однако по «доброй» традиции мотострелковый и артиллерийский полки были у нее изъяты и переданы 219-й моторизованной дивизии.

Вместо использования в качестве полноценного подвижного соединения дивизия была растащена на небольшие группы танков, которые использовались для… разведки.

Так, 16 и 17 июля была отправлена группа из трех Т-34 на Пропойск, был потерян один танк.

18 июля была отправлена разведгруппа в составе 11 танков Т-34 на Бовки, не вернулось 4 танка (из них три застряли в болоте). В тот же день еще 6 танков Т-34 отправились в разведку в район Машевская Слобода. Три танка подорвались на минах.

19 июля для уничтожения противника в районе Смолица и разведки на Быхов была выслана танковая группа в составе сразу 20 танков Т-34 под командованием командира 50-й танковой дивизии. Из состава этой группы не вернулось 9 танков.

В итоге нескольких подобного рода вылазок было потеряно безвозвратно 14 Т-34 и 18 Т-26 с крайне сомнительными результатами.

Танки показывали высокие результаты лишь при массированном применении. Собственно, странно было бы ожидать от массы пехотных командиров глубоких познаний в тактике танковых войск. Обучить множество командиров стрелковых полков и дивизий тактическим приемам в области применения танков практически нереально. Напомню, что в армии 1940-х годов 90 % соединений были пехотными и только 10 % — танковыми. Поголовная «танковая грамотность» — это из серии пожеланий «мышки, станьте ежиками». Проще обучить 10 % командиров и именно им доверять танки. Комбат-танкист перед лицом командира стрелковой дивизии практически бесправен, его танки запросто могут быть отправлены «в разведку». Напротив, танковый командир (из вышеупомянутых 10 %) вряд ли будет так чудить.

Сражение за Киев

Осень реального 1941 г. стала для СССР страшным периодом войны. За сентябрь и октябрь 1941 г., по немецким донесениям, в плен попало 2 026 981 солдат и командиров Красной армии, в то время как с 22 июня по 31 августа было взято в плен 1 512 410 человек[43]. Донесения дают нам завышенные цифры, но в относительном исчислении видно, что за два осенних месяца было взято в плен в 1,34 раза больше человек, чем за лето. В немалой степени этому способствовали проблемы в строительстве самостоятельных механизированных соединений. Основной формой использования танков стала непосредственная поддержка пехоты. Тем самым танки отдавались на откуп общевойсковым командирам, что не всегда приводило к правильному использованию боевых машин. Достаточно яркую картину использования танков в этот период рисует отчет о действиях 142-го танкового полка в начале сентября 1941 г.:

«По прибытии указанных 18 танков — 5 КВ и 13 Т-34 командир 34 кавдивизии полковник Гречко, ведя бой в р-не Лошкани — Александрова, приказал пустить танки в бой. Командный состав и водители местности и системы обороны не знали. На рекогносцировку времени не было дано. Несмотря на требования командования бригады танки не применять, а дать возможность провести рекогносцировку местности, системы обороны противника, уяснить задачу и связаться с находящимися в бою частями, это сделано не было. Решение было принято на «ура», необдуманно. Результат получился плохой. Части дивизии успеха не имели, т. к. 5 штук КВ, не дойдя до поля боя, засели на заболоченном ручье, были взяты пр-ком под обстрел, и их пришлось эвакуировать ночью[44]. 2 Т-34, только вступив в бой, загорелись от термитных снарядов пр-ка. Остальные 11 Т-34 были выведены из боя вследствие нецелесообразности их участия в бою на этом участке местности».