Великая Отечественная на Черном море. часть 1 (СИ)

Пока «героические слушатели» в ускоренном варианте повышали уровень своих «специальных» знаний – все училище, что называется, «стояло на ушах». И это в какой-то мере вполне естественно: обучающийся в полной мере должен представлять чему его учат и главное – для чего…

Так или иначе, но в 1925 году Филипп Сергеевич становится слушателем «параллельных» классов при ВМУ им. Фрунзе. В те годы он был не одинок в своем выборе. При первичном анализе несколько удивляло количество политработников солидного уровня среди слушателей этих групп. Это явление объяснилось очень просто – нахождение на борту боевых кораблей малограмотных, амбициозных комиссаров, пытавшихся не только контролировать, но и зачастую руководить деятельностью командиров, вызывало закономерное возмущения командиров и недоумение команд кораблей. Для преодоления этой непростой проблемы, было два пути: воспитание командиров-коммунистов, либо подготовка командиров из числа наиболее достойных комиссаров. Официально этот процесс нашел отражение в истории развития ВВМУ им. Фрунзе. Смотрим историческую справку: «В ноябре 1925 года при училище были сформированы, так называемые, параллельные классы командного состава флота. Трехлетний курс параллельных классов предусматривал подготовку в объеме программы ВМУ командиров в возрасте до 35 лет, выдвинутых на руководящие должности в годы Советской власти, но не получивших ранее законченного образования. Слушателями параллельных классов становились преимущественно политработники. В 1928-1937 гг. было произведено 9 выпусков параллельных классов».

Сама идея создания параллельных классов при Военно-морском училище, была вызвана проблемами подготовки квалифицированных, преданных родине командных кадров ВМФ, но при своей дальнейшей реализации она явилась своеобразной миной замедленного действия, подложенной под командный состав флота.

Сколько лет существовали политорганы в вооруженных силах, ровно столько же лет они лихорадили флот и армию своей суматошной деятельностью: то вводился институт комиссаров, то отменялся, то вводилось единоначалие, то опять отменялось. В нашем случае мы имеем возможность оценить результаты одного из многих десятков, если не сотен творческих экспериментов, проводимых на многострадальном теле наших советских-российских вооруженных сил. Единственным хоть и жалким оправданием подобных экспериментов, было то, что производились они, что называется, не от хорошей жизни.

В нашем случае предполагалось формирование в одном лице – командира-комиссара: с примерами такого гибридного явления нам предстоит встретиться в предвоенный период и в самом начале войны. Политкомиссар «Авроры» батальонный комиссар Харченко поступает на учебу в военно-морское инженерное училище; бывший комиссар канонерской лодки Амурской флотилии Николай Абрамов приступает к занятиям на тех же классах ВМУ. Кстати, к служебной деятельности Николая Абрамова мы еще неоднократно вернемся при анализе первого этапа войны на Черном море. Кстати, добрым словам помянем и инженер-капитана 3 ранга Харченко – будущего командира легендарного «Севастопольского» бронепоезда.

Читателю будет небезынтересно узнать, что «параллельные» классы при ВМУ 20-х-30-х годов принципиально отличались от тех же «гардемаринских» классов периода 1-й Мировой войны. В первом случае, в условиях казарменного положения, по насыщенной занятиями ускоренной программе обучались выпускники или старшекурсники высших учебных заведений России, стремящиеся стать офицерами флота, во втором же случае – судорожно пытались «образовать» классово-близких великовозрастных недоучек, экстренно готовящихся на замещение должностей старых офицеров флота, усиленно «выдавливаемых» со службы. Я далек от мысли, что слушатели при обучении на «параллельных» классах были лишены возможности получать основательные знания и достаточную практику по военно-морскому делу. Было бы только желание…Преподаватели у курсантов и у слушателей классов были одни и те же. Вот только основательное овладение военно-морской специальностью – это вам не шестимесячные курсы политруков при Коммунистическом университете. За такой срок даже дети рождаются недоношенными, а политруки появлялись вроде как вполне «дозревшие»… Представьте себе занятия в классах, где каждый второй слушатель – как минимум, заслуженный участник «броуновского» движения, то есть гражданской войны, с комиссарскими звездами, с разноцветными нашивками до локтя, многие с орденами, и с багажом знаний в лучшем случае на уровне церковно-приходской школы… При этом слушатели, как матерые подраненные волки на охотника, смотрят на преподавателя из числа бывших офицеров Российского Императорского флота. Поставь им «неуд»– обвинят в контрреволюции, поневоле всех «записывали» в отличники. Много ли знаний такие «слушатели» вынесли с занятий?