Великая Отечественная на Черном море. часть 2 (СИ)

13 июня солдатам 16-го пп под командованием полковника фон Холтица из 22-й дивизии удалось овладеть фортом «Сталин». Ценой больших потерь удалось вклиниться в оборонительный рубеж на севере и захватить оборонительные сооружения «ЧК», «ГПУ», «Сибирь», «Волга». В ожесточенных боях 72-я пд овладела укрепленными пунктами «Северный нос», «Гора Капелла», «Руина», а 170-я дивизия заняла наконец-то Камары.

Второй этап наступления начался 17 июня. Сражения достигли особого напряжения. 1-я румынская горнострелковая дивизия после многократных безуспешных атак овладела Сахарной головкой. 28-я лпд с боями медленно продвигалась в прибрежных горах. Каждый успех добывался с трудом и с неимоверным упорством. А противник все не ослабевал, казалось, его силы неистощимы.

Командование 54-го ак отвело с фронта 132-ю лпд, заменив ее пехотные полки, понесшие тяжелые потери, полками 46-й пд с Керченского плацдарма. Вместо 46-й дивизии там должна была появиться 24-я пд. В это время поступило сообщение из ОКХ, и, пожалуй, меня впервые начали торопить с проведением наступления, чтобы снять 8-й авиакорпус с Крыма и перевести его для наступления на Украину. Но я считал, что наступление, при любых обстоятельствах, должно вестись до окончательной победы, а для этого 8-й авиакорпус нужен в Крыму. Мне удалось отстоять свою точку зрения. Но силы полков иссякали, а ОКХ требовал дать гарантию о скором падении города-крепости. Тогда я попросил выделить нам хотя бы три пехотных полка. ОКХ дал согласие, полки должны были подоспеть, по крайней мере, к последней фазе схватки.

Корпуса моей армии, пользуясь преимуществом наступающих, по своему усмотрению выбирали направление главного удара, ставя тем самым противника перед фактом внезапности. Это правило я использовал на протяжении всей Второй мировой войны. Тем самым исключался шаблон в действиях командиров. Большая самостоятельность гарантировала и то, что подчиненные генералы не стремились мне угождать. Командование 54-го ак, введя в бой 213-й пп и 24-ю пд, развернуло фронт на запад. 213-й пп под командованием полковника Хитцфельда захватил броневую батарею «Максим Горький-1».

Я специально не стал разрывать этот отрывок из воспоминаний Э. Манштейна, чтобы в целом представлять концепцею немецкого наступления в эти дни штурма.

Двенадцатый день, 18 июня.

Развивая успех, в ночь на 18 июня противник спешно производил перегруппировку сил и подтягивал резервы. В I и II секторах действовали уже три немецкие (72-я, 170-я пехотные и 28-я легкопехотная) дивизии. Против 8-й бригады морпехоты, 3-го полка морпехоты, 25-й Чапаевской дивизии стояли две румынские (18-я пехотная и 1-я горнострелковая) дивизии.

В III секторе действовали 50-я пехотная дивизия и два полка 24-й пехотной дивизии. Против окруженной 95-й стрелковой дивизии и остатков войск на Северной стороне действовала 22-я немецкая пехотная дивизия, остатки 132-й пехотной и по одному полку из 46-й и 73-й немецких пехотных дивизий.

В суточной сводке было записано: «…в ночь на 18 июня была произведена частичная перегруппировка советских войск для усиления угрожаемых направлений». Однако не совсем понятно, в чем она заключалась, особенно – на Северной стороне. К утру 18-го июня рубежи остались прежними. В районе Любимовка-совхоз им. С. Перовской сражались части 95-й дивизии. По кремальерной линии Северной стороны оборонялись разрозненные части моряков, авиации флота, зенитчиков 110-го полка и тыловых подразделений 95-й дивизии. Далее, до Графской балки оборонялись остатки 345-й дивизии. От Графской балки до Восточного Инкерманского маяка оборонялись разрозненные части 3-го сектора, далее 25-я дивизия. Выход из Мартынова оврага удерживался дотом № 13 и двумя пулеметными дотами.

Сведения о намерениях командования СОР довольно противоречивы. С одной стороны И.Е. Петровым готовится контратака свежей, боеспособной 138-й бригадой (командир – майор П.П. Зелинский) с целью деблокирования окруженных на Северной стороне частей. В тоже время комендант береговой обороны П.А. Моргунов настаивал на том, чтобы, собрав силы, деблокировать 30-ю батарею. Это предложение было поддержано членом Военного совета флота дивизионным комиссаром Н.М. Кулаковым.

С другой стороны, издается следующая директива Ф.С. Октябрьского:

«Генералам Петрову, Моргунову, Чухнову, Вершинину, начальнику инженерной службы Парамонову: