Великая Отечественная на Черном море. часть 2

Так или иначе, окруженные части продолжали сражаться. Оборона Северной стороны теперь проходила по старой кремальерной линии старых укреплений периода Крымской войны, мимо Братского кладбища со взорванным КП 4-го сектора и далее по земляным укреплениям «форт Урал» и «форт Донец». Здесь оборону заняли малочисленные остатки 345-й дивизии, зенитчики, бойцы Местного стрелкового полка, вспомогательных и тыловых подразделений. Советские источники упоминают и 95-ю дивизию, однако, это не совсем правильно. Да, действительно в рядах защитников Северной стороны было около восьмисот бойцов 95-й дивизии, но это были бойцы саперного батальона, связисты и рота охраны штаба. Основной состав полков 95-й дивизии остался в окружении в районе Любимовки и совхоза им Софьи Перовской.

П.А. Моргунов, Г.И. Ванеев в своих работах указывают, что нельзя было вводить в бой 138-ю бригаду, т.к. она являлась последним резервом СОР. Это откровенная дезинформация, запущенная в оборот генералом Моргуновым, с целью оправдать командование СОР, «придерживавшее» резервы с перспективой использования их на рубеже «обеспечения эвакуации». На тот момент еще не вводились в бой батальоны 9-й бригады, стоявшие на охране побережья, три батальона 7-й бригады морской пехоты, находившиеся в районе хутора Николаевка, батальон 775-го стрелкового полка, находившийся в прикрытии 703-й и 706-й береговых батарей в глубине обороны. В резерве на хуторе Голикова стоял 81-й танковый батальон. Это, не считая многочисленных специальных частей, на базе которых в последующие дни будут сформированы несколько батальонов. Командование СОР, не введя эти резервы для сдерживания противника на Северной стороне, совершило первую, роковую ошибку. Вовремя не отведя войска 4-го сектора с Северной стороны – вторую, фотальную для войск сектора ошибку...

Потеря Северной стороны, по сути, была следствием упорного нежелания адмирала Октябрьского реально оценивать обстановку и использовать все возможные ресурсы с целью остановить противника на этом важнейшем для обороны рубеже. С потерей плацдарма на Северной стороне терялся контроль над бухтой, и созревала смертельная опасность для Севастополя. В середине декабря 1941 года обстановка на этом рубеже также складывалась критически, но командование СОР и, прежде всего, контр-адмирал Гавриил Жуков для защиты Северной стороны мобилизовал все резервы: в состав ударных батальонов вошли моряки бригады торпедных катеров, авиационные специалисты, подводники, флотские связисты. И они остановили врага притом, что группы немецких автоматчиков уже хозяйничали на Братском кладбище. Филипп Сергеевич Октябрьский был в это время на Кавказе и на том этапе не участвовал в руководстве обороной. Если, конечно, не считать его прибытия в Севастополь 3-го января во главе кораблей с солидным пополнением, сыгравшим большую роль в закреплении успеха по решительному отражению врага.

Факты – упрямая вещь: приказ о борьбе на Северной стороне только наличными и явно недостаточными силами был подписан лично адмиралом Октябрьским. Здесь просматриваются воинствующая некомпетентность, замешанная на поразительном упрямстве, нежелание и неспособность объективно оценить сложную ситуацию и принять ответственное решение. Это не снимало ответственности с генерала Петрова и его штаба, но командующий армией был обязан выполнить приказ командующего СОР… В этом был основой трагизм положения генерала Петрова, как человека и как военачальника.

Отчаянный бой продолжался в районе Мартынова оврага, здесь противника остановили части 25-й дивизии и расчеты дотов. На этом участке противник попытался прорваться, используя танки, однако расчет артиллерийского дота № 13 подбил одну из машин, а пулеметчики трех дзотов, находившихся на склонах оврага, отсекли вражескую пехоту. На границе второго и первого секторов обстановка тоже обострилась.