Великая отечественная война: Как это было

Чтобы установить контроль за религиозными структурами в бывших польских землях, лидеры СССР произвели кадровые замены церковной иерархии. Так, в начале

1940 г. епископом Западной Украины и Западной Белоруссии был назначен московский священник Н. Яроше-вич, а русофил из Галиции П. Рудык в марте 1941 г. стал львовским епископом. Издатель журнала «Нива» Г. Кос-телышк органами НКВД был определен как потенциальный кандидат на пост митрополита униатской церкви вместо А. Шептицкого. Из трех его сыновей двое находились в рядах ОУН, и после ареста 17-летнего Богдана — любимца отца власти надеялись склонить Г. Костельника к сотрудничеству. Однако даже после теологического диспута с полковником-особистом священник не сдался и вернулся во Львов, ничего не узнав о судьбе сына.

Крепло сотрудничество гестапо с НКВД: в марте 1946 г. в Закопане был проведен совместный семинар по координации борьбы с польским Движением сопротивления. Видимо, расстрелы более 15 тыс. польских офицеров и генералов в Катынском лесу, под Сгаробельском и Харьковом согласовывались с гестапо.

События в Польше показали, что исповедуемая нацистами расовая теория постепенно превращала части вермахта в сборище преступников. С первых дней продвижения по польской земле полевые суды с большим нежеланием реагировали на «официальные убийства» мирного населения, «дикие» реквизиции и «незаконные расстрелы». Многие командиры в подобных деяниях хотели видеть почти законную разрядку от ужасов войны. К тому же от солдат не отставала в этом отношении и часть офицерского корпуса. 25 октября 1939 г. В. Бра-ухич в закрытом письме чинам вермахта отметил: офицеры стали чаще нарушать дисциплину, злоупотреблять алкоголем, насилуют женщин, реквизируют имущество жителей, вымогают продовольствие, а то и воруют его, чрезмерно жестоки к подчиненным.

Некоторое время высшее командование требовало от войск рыцарского поведения и участия к тяготам гражданского населения. К примеру, командир 12-й пехотной дивизии в ноябре 1939 г. запретил офицерам посещать в форме пивные и бары, публичные дома, требовал неукоснительно соблюдать форму и отдание чести на службе. Только за сентябрь в дивизии за нарушение дисциплины было осуждено 17 человек, в ноябре — 63; судили даже в январе 1940 г., когда соединение перебазировалось из Полыни в Германию.

Но тот же В. фон Браухич 19 октября предупреждал войска, что в Польше к ним будут относиться враждебно все те расы, которые не принадлежат к германской. В целом принципы оккупации здесь строились исключительно с расчетом на биологические и политические нормы. Всякая критика оккупационного режима, в том числе осуждение преступлений против человечности, оказалась под запретом.

Конечно, акции по уничтожению неарийцев проводили войска СС и службы безопасности, но полевые части охраняли их и, естественно, видели это. Значит, вермахт должен был или восстать против бесчеловечности, или привыкнуть к злодеяниям, что неминуемо толкало военнослужащих на нарушения международных правил ведения войны.

Видимо, такую альтернативу хорошо понял генерал И, Бласковитц. когда в феврале 1940 г. предупреждал подчиненные ему части об опасном расширении партизанских действий в Польше. Он писал: не следуег убивать десятки тысяч евреев и поляков, потому что это не уничтожит в сознании людей идею независимой Польши, не покончит с еврейством. Наоборот, такие действия усложнят ситуацию и сделают более опасным для немцев само пребывание в стране. Однако генерал призывал к организованным, а не к анархическим убийствам. И. Бласковитц, видимо, опасался, что из-за спонтанного насилия вырастет сопротивление поляков, а это грозит местью не только вермахту, но и германскому народу в целом.

Лукавое сотрудничество

Советско-германский пакт 23 августа 1939 г. позволил обеим странам существенно расширить масштаб и сферы совместных действий. Правда, члены советской миссии во главе с генералом М. Пуркаевым и послом А. Шквар-цевым, прибывшие 2 сентября 1939 г. в Берлин, все же смутились от вида выстроенного в их честь почетного караула. Поскольку Германия пунктуально выполняла требования Сталина о приобретении Советским Союзом половины Польши и всей Прибалтики, с благодарностью медлить было невозможно. Поэтому 17 ноября Молотов согласился с планом Гитлера: усилить военную группировку СССР у границ с Афганистаном и на Кавказе, чтобы подтолкнуть этим Британию к миру с Германией. В недрах Совнаркома обсуждался вопрос о помощи немецким спецслужбам в переброске агентов абвера в Афганистан и Тибет для диверсий в этих регионах, создании на советской территории афганского корпуса для наступления на Кабул. Но Молотов сомневался, что подобные предприятия смогут достигнуть успеха.