Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи

Харбин в это время находился на осадном положении: на бульварах деревья спилены на завалы, на улицах — дзоты, проволочные заграждения; за массивными бетонными укрытиями — танки, артиллерийские орудия. Окраины города опоясаны противотанковыми рвами, глубокими траншеями и проволочными заграждениями. Кое-где были установлены мины. Все это должно было обеспечить длительную оборону важного стратегического узла сопротивления.

Советский консульский особняк за железной оградой, так же как и Харбин, производил впечатление осажденной крепости. Японские солдаты плотной цепочкой несли охрану по внешнему обводу ограды. За оградой же, во дворе, консульство охранялось своими вооруженными сотрудниками. В первый день войны все сотрудники консульства с семьями были арестованы, посажены в товарные вагоны и вывезены в порт Дальний с целью последующей их отправки в Японию. Но стремительный разгром войск Квантунской армии нарушил эти планы. Пополудни 15 августа весь состав консульства был срочно возвращен в Харбин, в свои помещения, под непроницаемую охрану японских пехотинцев.

На рассвете 19 августа транспортный «Си-47» с парламентерской группой полковника Артеменко поднялся в воздух с аэродрома в Ванемяо и взял курс на Чанчунь. Вместе с особоуполномоченным Военного совета Забайкальского фронта на его борту находились четыре офицера и шесть солдат. Их сопровождал воздушный эскорт — эскадрилья истребителей.

Вслед убывшим парламентерам маршал Малиновский передал на имя генерала Ямады радиограмму: «Сегодня, 19 августа, в восемь ноль-ноль парламентерская группа в составе пяти офицеров и шести рядовых, возглавляемая особоуполномоченным Военного совета Забайкальского фронта полковником Артеменко, самолетом «Си-47» в сопровождении девяти истребителей отправлена в штаб Квантунской армии с ультиматумом о безоговорочной капитуляции и прекращении сопротивления. В последний раз требую обеспечить и подтвердить гарантию на перелет. В случае нарушения международных правил, вся ответственность ляжет на вас лично».

Над военным аэродромом в Чанчуне, где базировалось свыше трехсот японских самолетов, наш «штурмовой отряд» появился неожиданно. Сделав несколько кругов над летным полем, наши самолеты совершили посадку.

Истребители сразу же заняли взлетно-посадочную полосу, и некоторое время держали аэродром под прицелом своих пушек. Лишь убедившись, что обстановка не является угрожающей, полковник Артеменко в сопровождении офицеров направился в штаб Квантунской армии.

В случае осложнений при ведении переговоров был предусмотрен «запасной вариант». Условным сигналом, переданным на «Си-47» с помощью проводной линии, протянутой прямо в кабинет командующего Квантунской армией, наш особоуполномоченный мог дать команду на высадку крупного воздушного десанта в Чанчуне или на массированную бомбардировку города, вызвав «огонь на себя».

В кабинете генерала Ямады шла бесконечная «оперативка». Полковник Артеменко прервал ее и вручил командующему Квантунской армией требование о немедленной и безоговорочной капитуляции. Генерал Ямада попытался оговорить некоторые свои условия. Но, как и полагалось по инструкции, особоуполномоченный Забайкальского фронта наотрез отверг их и решительно потребовал немедленной безоговорочной капитуляции. Тут же им был реализован «запасной вариант» — в Чанчунь был вызван наш воздушный десант и полк пикирующих бомбардировщиков.

Некий торг вокруг условий безоговорочной капитуляции продолжался около двух часов. Но когда ровно в 11:00 над Чанчунем прошел грозный полк «краснозвездных петляковых» [73], а на военном аэродроме высадился десант в полтысячи человек из состава 30-й гвардейской механизированной бригады, возглавляемой майором Авраменко, препирательства с японской стороны тотчас закончились. Командующий Квантунской армией генерал Ямада первым снял саблю и вручил ее полковнику Артеменко, признавая себя пленником Красной Армии. Примеру своего командующего тут же последовал начальник Оперативного отдела армии генерал Томокацу, другие генералы армейского штаба.

Десантники майора Авраменко сняли аэродромную охрану противника, заняли круговую оборону и немедленно приступили к разоружению пятнадцатитысячного Чанчуньского гарнизона. Продолжалось разоружение офицеров штаба.

В четырнадцать часов командующий Квантунской армией генерал Ямада подписал акт о безоговорочной капитуляции своих войск. Затем он и премьер-министр Маньчжоу-Го Чжан Цзинхуэй, по требованию полковника Артеменко, выступили по радио с обращениями к населению, в которых сообщили о капитуляции японо-маньчжурских войск, прекращении сопротивления и сдаче оружия.

Ближе к вечеру над зданием штаба Квантунской армии был спущен японский флаг и поднят красный, советский. Боевые группы десанта заняли к тому времени железнодорожный вокзал, радиостанцию, электростанцию, здания телеграфа, телефона, почты, банка, жандармского и полицейского управлений. Десантники взяли под охрану армейские арсеналы и склады. Все делалось оперативно и тщательно.