Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи

Вечная слава героям, павшим в боях за честь и свободу нашей Великой Родины!

Пусть здравствует и процветает наша Великая Родина, Союз Советских Социалистических Республик!».

В этот же день маршал Мерецков направил в Ставку доклад о военных действиях войск 1-го Дальневосточного фронта, не представив, однако, таковой в Хабаровск, в штаб Главкома дальневосточной группировки маршала Василевского. Конечно, это нарушало субординацию в служебных отношениях, но едва ли «виновник» неординарного проступка преследовал какие-то далеко идущие меркантильные цели. Поспешил, да и только. И совсем не опасался испытанный маршал, что это как-то осложнит его отношения с «промежуточным начальством». Но просчитался «хитрый ярославец» [91].

3 сентября — праздник, день Победы над Японией Задолго до полудня маршал Мерецков прилетел в Харбин, чтобы на месте решить возникшие экономические и административные вопросы на территории, занятой войсками 1-го Дальневосточного фронта. Вслед затем в Харбин прилетела из Хабаровска представительная делегация, возглавляемая Главкомом дальневосточной группировки маршалом Василевским. Ставка разрешила ему совершить поездку по территории Маньчжурии с целью ознакомления с состоянием оружия и складского хозяйства Квантунской армии. Вместе с маршалом Василевским прибыли Главный маршал авиации Новиков, маршал авиации Худяков, маршал артиллерии Чистяков, генералы Шикин, Виноградов, Добряков, Тягунов и Федоров.

Командарм 1-й Краснознаменной генерал-полковник Белобородое, войска которого обеспечивали правопорядок в районе Харбина, предложил «нагрянувшему фронтовому начальству» отправиться на городской ипподром и осмотреть трофейное оружие, захваченное в ходе боев с войсками Кванту некой армии. Особый интерес у командного состава дальневосточной группировки вызвали длинноствольные крупнокалиберные пушки, доставленные из приграничных районов Маньчжурии. Именно их противник намеревался использовать для обстрела приграничных городов на советской территории — Благовещенска, Хабаровска, Лесозаводска, Гродеково, Владивостока. Ни танки, которые обладали низкой проходимостью, слабой броневой защитой и артиллерийской мощью, ни самолеты, которые по всем главным летным характеристикам значительно уступали советским боевым машинам, не привлекли внимания наших военных специалистов.

Осмотрев затем городские оборонительные позиции на окраинах Харбина, маршал Василевский и его спутники совершили пешее знакомство с этим своеобразным маньчжурским городом. Многие его жители, говорящие на русском языке, с искренним воодушевлением приветствовали представителей высшего командования Красной Армии, принесшей им долгожданное освобождение от ига японских оккупантов. Радовали глаз огромные вывески на русском языке: «Красноярский скупочный магазин», «Томское торговое товарищество», «Магазин «Иркутск», «Сибирская лесоторговая база», «Дело братьев Мудрецовых».

— Кирилл Афанасьевич, мы словно идем по улице дореволюционного Иркутска,— повернувшись к Мерецкову, заметил маршал Василевский.

— Правильно, Александр Михайлович, — согласился командующий 1-м Дальневосточным фронтом. — Многие наши соотечественники жили двадцать с лишним лег ними воспоминаниями. Они ведь до сих пор ничего не знают о тех переменах, которые произошли в Советском Союзе после Гражданской войны. А эти скромные вывески постоянно напоминали им о далекой Родине. Кстати, некоторые из них появились в самые последние дни.

— Какие еще перемены бросились в глаза, Кирилл Афанасьевич?— поставил новый вопрос Василевский.

— Было дело. Когда я в середине августа приехал впервые в город, ко мне тут же напросились на прием служители православия с жалобой. Дескать, японцы и китайцы запрещали им проводить богослужения.

— Какое же решение ты принял?

— Какое?— переспросил командующий 1-м Дальневосточным фронтом и ответил: — Я посоветовался с членом Военного совета Штыковым и разрешил богослужение.

— Ну что ж, правильное решение ты принял, — заключил маршал Василевский.

Пополудни состоялся парад войск генерал-полковника Белобородова, которые первыми вошли в город. Улицы Харбина заполнили десятки тысяч его жителей. Набережная Сунгари, Коммерческая улица, Вокзальный проспект то и дело взрывались овацией, когда по ним проходили стройные колонны наших бойцов, грозные «Т-34» и САУ, корпусные и дивизионные пушки, знаменитые «катюши». Подлинное столпотворение творилось в центре города, у отеля «Ямато». Там боевая техника выставлялась для осмотра.