Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи

Время приближается к вечеру, но процесс разоружения далек от завершения. Японские солдаты с большой неохотой расстаются с оружием. Всю жизнь воспитывали их в самурайском духе особой любви к военному делу, подсознательно формировали культ всесилия оружия и преклонения перед ним. Но вот в одночасье, под присмотром советских офицеров, на глазах рушились эти стойкие идеологические императивы и представления о вечной верности императорской присяге. Отныне они становились военнопленными. На ночь гарнизоны остаются на привычных местах, но утром ротами и батальонами потянутся за город, на сборные пункты, указанные советским командованием. Как ошеломительно быстро «несокрушимая мощь» Квантунской армии превращалась в свою противоположность — бессилие и неопределенность, с мрачной, будничной перспективой.

В то время, когда Главком дальневосточной группировки маршал Василевский встречался в Приморье с начальником штаба Квантунской армии генералом Хата, его собственный штаб обживал новое место своей дислокации в Хабаровске. Верховный Главнокомандующий определил этот переезд предельно кратко — чтобы быть ближе к главным событиям на Дальневосточном театре военных действий. Да, новостей там и впрямь набиралось невпроворот, а телефонная связь с «дальневосточной столицей» действовала устойчиво и стабильно. Сами переговоры Главкома со Ставкой становились более продолжительными, поскольку ни одно письменное донесение не могло вместить всех фронтовых перипетий. И этот вечерний доклад маршала Василевского 19 августа получился довольно пространным.

— Как идет у вас капитуляция японских войск, товарищ Василевский? — голос Верховного звучал приглушенно, но четко. — Какие перемены произошли на фронтах за минувшие сутки?

— Перемены произошли очень большие, товарищ Сталин. Главные маньчжурские центры — Чанчунь, Мукден, Харбин и Гирин отныне находятся под контролем наших воздушных десантов. На подходе к ним либо усиленные подвижные отряды, либо главные фронтовые силы.

— В Гирине тоже высажен наш воздушный десант? — тут же уточнил Верховный.

— Да, товарищ Сталин. Сегодня, во второй половине дня.

— А кого Военный совет фронта назначил своим особоуполномоченным в этот город?

— Назначен полковник Лебедев, заместитель начальника политуправления фронта, товарищ Сталин.

— Понятно. Вы уже вышли, товарищ Василевский, непосредственно на командующего Квантунской армией? Я имею в виду генерала Ямаду.

— Да, вышли и на него, товарищ Сталин. Сегодня, несколько часов назад, я встречался у приморской границы с его начальником штаба генералом Хата. Вручил ему наш ультиматум, в котором изложены сроки и порядок капитуляции войск Квантунской армии.

Следующий вопрос был неожидан для Главкома дальневосточной группировки. Верховный спросил:

— А что представляет собой сейчас этот генерал Хата, товарищ Василевский? Я видел его один или два раза несколько лет назад, когда он служил в Москве в качестве военного атташе. Теперь, наверное, он выглядит иначе?

— Ничего особенного Хата не представляет, товарищ Сталин, — уверенно ответил маршал Василевский. — Пожилой, бритоголовый человек с угрюмым взглядом, усталым обрюзгшим лицом. По-русски говорить не пытался, но было видно, что мои слова понимает. Жаловался, что штаб Квантунской армии ограничен в своих действиях из-за потери связи в первые же дни нашего наступления. С советскими требованиями согласился и пообещал их непременно реализовать. Сам генерал Хата и сопровождающая его «свита» вели себя исключительно уважительно, даже подобострастно.

— А кто с нашей стороны, кроме вас, встречался с японскими представителями?

— Маршал Мерецков, Главный маршал авиации Новиков и генерал-полковник Штыков.

— Что вам известно, товарищ Василевский, о развитии обстановки в Чанчуне и Мукдене?

— По докладу маршала Малиновского, товарищ Сталин, в этих городах пока силами десантов осуществляется процесс разоружения местных гарнизонов. Ожидается, что не позднее завтрашнего дня в Чанчунь и Мукден вступят усиленные передовые отряды 6-й гвардейской танковой армии. Тогда, как я считаю, все вопросы капитуляции японских войск будут решаться намного проще и быстрее.

— Вот я и хотел сказать, чтобы генерал Кравченко быстрее подтягивал к этим важнейшим городам свои главные силы, — прервал доклад Главкома дальневосточной группировки Верховный. — Для нас это очень важно и с политической точки зрения. Судя по всему, американы намереваются прибрать Японию к своим рукам в единственном числе, отстранив от решения дальневосточных проблем не только нас, но и англичан. Кроме Японии, там ведь присутствует еще и проблема Китая. Мы не можем безучастно относиться к проблеме внутреннего устройства этой великой страны. Будет ли Китай единым стабильным государством, дружественным Советскому Союзу, или империалистам удастся раздробить его на несколько мини-образований тина Маньчжоу-Го? Кстати, известно ли вам что-нибудь о судьбе «императора» и правительства этого марионеточного государства?