Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи

Переговорив до конца первого военного дня с командующими всех подчиненных фронтов и Тихоокеанского флота, маршал Василевский в полночь позвонил в Ставку. Он твердо знал, что его первый доклад с нетерпением ожидается Верховным. Как-никак, начало любой кампании всегда многое определяет. Но Сталин перенес доклад Главкома дальневосточной группировки на более позднее время, так как не успел закончить совещание с учеными-физиками, которые напряженно работали над проблемой создания атомной бомбы. Разговор состоялся ранним вечером по московскому времени, тогда как в Забайкалье шел уже третий час второго военного дня. Маршал Василевский намеревался сохранить порядок доклада о положении на фронтах, сложившийся в годы советско-германского противостояния.

Верховный упредил это намерение собеседника словами:

— Товарищ Василевский, минувший день выдался для вас очень напряженным, поэтому доложите мне о развитии обстановки на фронтах только в общих чертах и пришлите как всегда подробный письменный доклад.

Для Главкома дальневосточной группировки такое пожелание послужило серьезным облегчением:

— Войска всех фронтов, товарищ Сталин, ведут наступление в условиях непрерывных муссонных дождей. Уровень воды в горных речках поднялся до четырех метров. Дороги размыты. Командование 1-м Дальневосточным фронтом вынуждено приступить к строительству колонных дорог. Конечно, это повлияет на темпы наступления передовых ударных войск…

Верховный обеспокоенно прервал Главкома дальневосточной группировки на полуслове:

— И обойти эти заболоченные районы никак нельзя, товарищ Василевский?

— В том-то и дело, товарищ Сталин, что нельзя. Противник, кстати, учитывал эти обстоятельства в своих оборонительных планах.

— Какова протяженность этих заболоченных участков?

— До сорока — пятидесяти километров.

— Значит, чтобы их преодолеть, потребуется не менее десяти-двенадцати суток?

— По-видимому, так, товарищ Сталин.

— А какова ситуация у товарища Малиновского?

— На Забайкальском фронте обстановка складывается исключительно перспективной. Ожидается, что к концу этого дня соединения 6-й гвардейской танковой армии продвинутся вперед не менее чем на сто пятьдесят километров и достигнут западных отрогов Большого Хингана. В этом случае командование Квантунской армии не сможет оседлать горные перевалы и воспрепятствовать прорыву войск генерала Кравченко на маньчжурскую равнину.

Верховный как бы продолжил Эту мысль Главкома дальневосточной группировки:

— В этом случае не будет иметь большого значения, войска какого именно фронта, Забайкальского или 1-го Дальневосточного, первыми прорвутся к Чанчуню и Гирину. Важно быстрее обеспечить их встречу, чтобы отрезать Северную Маньчжурию от остальной территории Китая и воспрепятствовать переброске резервов в кризисные точки. Необходимо, товарищ Василевский, активизировать разведывательную деятельность нашей авиации в глубине японской обороны. Вам надлежит хорошо знать, что конкретно происходит в тылу Квантунской армии. Потребуется оперативная реакция нашей стороны на все происходящие у противника изменения.

После этих слов Сталин сделал небольшую паузу и тут же вернулся к анализу обстановки на Забайкальском фронте:

— А как идут дела у товарища Плиева? Как наступают кавалерийские соединения монгольской народной армии, товарищ Василевский?

У Главкома дальневосточной группировки имелась, достаточная информация и о положении на правом фланге ударного фронта. Он доложил:

— Советско-монгольская конно-механизированная группа продвигается в глубь территорий Внутренней Монголии двумя колоннами на Долоннорском и Калганском направлениях. Обе группировки действуют напористо и за первый день операции в пустыне Гоби преодолели более пятидесяти километров. Прикрывающие монголо-китайскую границу войска князя Дэ Вана частично разгромлены или сдались в плен. Монгольские цирики[56] действуют смело, под стать бывалым кавалеристам генерала Плиева…

Бодрый доклад маршала Василевского вполне удовлетворил Верховного. Он пожелал Главкому дальневосточной группировки дальнейших успехов и опустил трубку на рычаг, заручившись его обещанием прислать в Ставку подробное письменное донесение о действиях наших войск в первые сутки советско-японской военной кампании.

Когда передовой отряд 36-й армии к концу дня вышел в район Постоялого двора в долине Бурхага, генерал-майор Бурмасов получил боевое распоряжение армейского штаба: «Ночной атакой к утру 10 августа овладеть городом Хайлар, вести активную разведку в восточном направлении до рубежа рек Мекэртэ и Чжаромтэ».