Великая России, Великий народ, Великий лидер

И кто теперь все изменить посмеет,

Когда мы утопаем в пустоту?

Смеется зло

Смеется зло – его сегодня сила,

Как мы смогли все сразу не понять…

Бессильны мы… А он рука вампира,

И нежностью своей спешит обнять.

Расслабить нас, доверится на чудо,

Мы любим непременно чудеса.

А это все ему как раз и нужно,

И завладеет нами не спеша.

Совьет в волокна жемчуга и бусы,

И бисером под ноги полетит.

И вот уже слышны его укусы,

Но нам поверить в это все претит.

Засаленный картуз

Темнеющая даль

в пространстве растворяясь

У вечности она

открытое окно.

И дымкой той седой,

нагой судьбой являясь,

Сквозь отпечаток лет

вращается кино…

Уставший режиссер

сценарий перепутал,

Там, где положен дождь

легла в траву роса.

И вымыслом своим,

и таинством окутал

Тот жизненный сюжет,

как зверь из-за куста.

У страха перебор,

пролить немного радость…

И ласточкой к земле

прижаться, и лететь.

Как сгорбилась в спине

от многих лет усталость,

Актерским мастерством

все изменить успеть.

Фанфарами звезда

прожжет собой кулисы,

Там спряталась от нас

на время темнота.

Пробил второй звонок,

спешат куда актрисы?

А будущее взять

хотела пустота.

У брошенных в пожар

словах горит надежда,

Огонь ее сильней,

когда приходит час.

У жизни не всегда

красивая одежда,

Засаленный картуз

выходит напоказ.

А жизнь на земле

Темнеющей впадиной

виснет осеннее небо,

От солнца остались

раскосые в лужах лучи.

А жизнь поведет тебя

в главное таинство слепо,

Огонь погасив

у рыдающей воском свечи.

Шаги затихают…

Чужим разговором согреты

Влюбленные прячутся

в скомканный временем куст.

Красивое все

разрушает дымок сигареты…

Отдав не любви

аксиому возвышенных чувств.

Листва упадет

почернеют кудрявые ветви,

Вольется ворона

в загадочный этот пейзаж.

Рождение там

на краю неминуемой смерти,

А здесь на земле

жизнь придуманный кем-то мираж.

Проходит жизнь

Проходит жизнь…

Годами умножая,

Кольцо к кольцу,

крепчает только связь.

А жизнь она,

она сама живая,

Ведет тебя

к хорошему стремясь.

И день, и ночь…

И снег прольет дождями,

Погоду ведь

непринято винить.

Цветами расцвет

или слезами

Она тебя

сумеет убедить.

У наволочки

рваные полоски,

Ткань порвалась

и года не прошло.

Твоей судьбы

скупые отголоски…

И ей выходит нет,

не повезло.

У крещенских морозов сыпь

У крещенских морозов сыпь,

По стеклу поползет вуалью.

И метель уставая выть,

Ветерком упорхнет… За далью,

Горизонт океаном смят,

Фонари звезд светить не стали.

А Христос на кресте распят…

– Получите… – А мы не ждали!

Где-то там потерялась суть,

Перепуталось все святое.

Зло опять извергает муть,

Пожирая собой живое.

Ровно век тому назад

Ровно век тому назад

Украина путь искала.

Немец был тогда гарант…

Как теперь – все запрещала.

Русским словом ты не смей

Ни сказать или подумать.

Немцы стали за друзей,

А петух сумел так клюнуть…

Шлялись ветры тут и там

Дух нацистский поднимая,

Превращая веру в хлам

До конца – начав от края.

Вольный буйствовал подход,

Шайка шайку убивала.

То Петлюра наперед…

То Махно начнет сначала.

Серой масти, вороной,

Так друг друга ненавидя,

Издевались над страной…

И людей в себе не видя

С плеч срубили топором

Всю историю, искусство.

Не закончилось добром,

Их неистовое буйство.

Гетман с кодлою своей

По германиям восточным.

А народ был поумней,

Не с таким «навозом» скотским.

Седая ночь

В убранстве рушников. Седая ночь.

По стеклам промелькнет кошачьей тенью.

А боль разлуки нужно превозмочь.

И дальше плыть со всеми по теченью.

Ты не один. Ответственность твоя.

Скукожилась на время. Непонятно.

Ей вырваться быстрей из бытия.

И цель свою определить. Так внятно.

Чтобы сомнений тонких ручейки.

Размыть основу жизни. Не посмели.

В согласии с собой. Иль вопреки.

Но непременно приближаться к цели.

В закате дня рождается рассвет.

В осознанном пространство побеждает.

И ищешь ты единственный ответ.

А он тебя у входа поджидает.

В закрученных для лексики словах.

Семантика теряется. В их смыслах.

И горечью осядет на губах.

Все, что готов отдать в своих молитвах.

Невидимое. Где-то далеко.

Но давит так, как будто оно рядом.

Смиренной ночью… Больше нелегко.

В окно уставившись. Пытливым взглядом.

Опять скрипит причудливо кровать.

Луна в окно косит зеленой тенью.

Привычку жизни трудно отдавать.

Но придавать ее нельзя. Забвенью.

Стучат по стеклу метели

Стучат по стеклу метели.

Сугробами рвутся в окна.

Тепло. Благодать в постели.

Ну что там? Метель умолкла.

Топорище

На топорище ночевало время.

И плотника обласкано рукой.

Им созданы творенья и поленья.

И блеск вдруг появился. Золотой

Время

Алмаз граненый – бриллиант.

Нет ничего дороже время

Он жизни нашей секундант.

Развеет все твои сомненья.

Белым соколом летал

Белым соколом летал, белым соколом.

Ты над скалами парил свысока.

И бежал порой вперед. И был около.

Ты рукою доставал облака.

Обломалось. Ветка тонкая, тонкая.

Сук остался. Только радости нет.

Жизнь плескалась через край. Была звонкая.

Но погас очаг, исчез яркий цвет.

За околицей туман за околицей.

Тот же утренний приходит рассвет.

Стала ночь твоя подруга. С бессонницей.

И пропал любимой там, где-то след.

Костер погас

Ушедших лет. Сиреневая дымка.