Великая Российская трагедия. В 2-х т.

Из Ельцина стремятся сотворить “справедливого владыку”, но вот только его чиновники иногда выходят за рамки закона! Этому, конечно, никто не верит, но он упрямо играет эту глупую роль. Помните, оказалось даже, что и “Правду”, и “Советскую Россию” запретил не Ельцин, а один из его незадачливых чиновников. И парламентское имущество более чем на триллионы рублей захватили и поделили между собой эти “чиновники”!!! Без ведома Ельцина! И даже бронированный “Мерседес” (который был арендован Парламентом для Председателя), принадлежащий предпринимателю-депутату Гехту [167], присвоили, оказывается, эти же самые чиновники, но никак не Ельцин! “Добряк” Ельцин (или Черномырдин — какая разница?) ездит на ворованном автомобиле — и не знает, что он ворованный! И этот режим пользуется неограниченной поддержкой Запада.

Российский цезаризм (бонапартизм) имеет определенные исторические традиции.Это состояние появляется во время смены режима, в таких исторических ситуациях, когда старый режим уже угасает, а новый еще не функционирует. Достаточно вспомнить режим Керенского в 1917 году, который уже в то время, после “июльских дней”, многие рассматривали как потенциально бонапартистский.

Реальную социальную базу ельцинского опыта создания опорной базы могут составить быстро растущая численность ведомств политического сыска, особые формирования милиции и органов безопасности, а также высокооплачиваемые армейские подразделения и группы бюрократического чиновничества, заинтересованные в централизации государства. С другой стороны, Ельцин может рассчитывать на тонкий слой собственников, а также на отирающихся около власти представителей полуинтеллигенции. В этом смысле ельцинизм проводит эксперимент переиздания национал-большевизма, который ныне называется иначе : РОССИЙСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ, но на самом деле таковой не является.

Этот современный национал-демократизм на деле вырос на началах, сформированных основателем национал-большевизма, бывшим колчаковским пропагандистом Николаем Устряловым. Его ключевые понятия: государство, собственность, национализм, то есть класс зажиточных сельских и городских частных собственников, который служит основой для сильной цезаристской власти. Устрялов считал носителем этой идеи Сталина, а сегодняшние устряловы и столыпины считают им Ельцина. Сталин основательно “просеял” эту программу, Ельцин принимает ее, но на основании не советской представительной власти, а думской бюрократической власти. А ведь думская власть — это не власть, это всего лишь фасад, прикрывающий безвластие законодателя. Известный социолог, Питирим Сорокин, изгнанный из России Лениным, в 1921 г. предвидел, что подобная “национальная демократия”, основанная на неприятии парламентской демократии, открывает путь к новому этатизму, ведущему к диктатуре сил “порядка”, государственной клиентуры и новых собственнических слоев. [168]

Ельцин после “победы” полностью действует в духе Устрялова, утверждая свой “термидорианский” режим, который может увенчаться формированием новой цезаристской власти, хотя и не ненадолго. Известно, что любой бонапартистский режим мечтает пустить корни в провинции. Все говорит о том, что Ельцин, хотя и не отдает отчета в реальных процессах, но все же понимает заинтересованность орды изголодавшихся по власти молодых бюрократов, потенциальной буржуазии, тысячью нитей связанной с мафией, и определенных групп старой номенклатуры в установлении его личной власти. Именно поэтому представители этих слоев готовы так страстно и непримиримо бороться со всем, что напоминает социализм, отвергая любые коллективные и социальные ценности и с рвением неофитов отрицая их как собственное ”проклятое прошлое”. В то время как десятки миллионов отчаявшихся людей сожалеют о своей пассивности в дни расстрела демократического Парламента Хасбулатова, который сдерживал необузданность Ельцина и его камарильи. [169]

Самое любопытное здесь в том, что пример им подает сам Ельцин — по всей видимости, ему особенно важно морально и психологически уничтожить своих коммунистических противников, которые постоянно напоминают ему его собственное “позорное коммунистическое прошлое”.

Релевантным средством бонапартистской власти является целенаправленное науськивание друг на друга различных групп населения. Но режим в такой степени подавляет оппозицию , и недовольных вообще, что сам факт “подавления” придает оппозиционерам героический ореол, дополнительную нравственную и политическую энергию. Собственно, все начинают задавать себе вопросы — а зачем уничтожен коммунизм? — чтобы пришел этот наглый, безграмотный мужлан, объявивший страну своей собственностью? Разве смели коммунистические правители так цинично убивать и избивать людей, уводить от суда взяточников и казнокрадов?