Великая Российская трагедия. В 2-х т.

Скорее всего, следует учитывать то обстоятельство, что политический режим номенклатуры может держаться только за счет насилия над обществом, и, следовательно, для поддержания этого режима в мобильном состоянии будет постоянно требоваться враг и ясно, что борьба с “врагами реформ” не завершилась расстрелом федерального Парламента. На очереди — профсоюзы, объединения товаропроизводителей, непокорные партии, общественные движения и так далее. А когда лимит явных “врагов” исчерпается, их будут придумывать, раскрывая “заговоры”. Это — универсальное свойство маргиналов, неожиданно прорвавшихся к центру политических событий. При этом не важно, как они сами себя называют: “большевиками” (как в октябре 1917 года) или “демократами” (как в октябре 1993 года). Они — маргиналы и имеют большой ресурс для действий в силу конформизма общества.

Поэтому уже запущен и механизм самопоедания. Чтобы удержаться у власти, завоевать хоть какое-то доверие народа, политическая верхушка займется проведением чисток, поиском “дискредитировавших себя руководителей”, коррупционеров и взяточников. Нужны будут новые Робеспьеры и Дантоны в Российском исполнении. И преимущественно — в российской “глубинке”. Это немцовы-собчаки, примеривающие президентскую мантию, уже опирающиеся на солидную поддержку международных финансово-промышленных группировок, чьи эмиссары тщательно отслеживают процесс “рыхления” России и возможности привязки ее регионов к своим могущественным производственно-сбытовым корпорациям, конролирующим движение финансовых потоков.

Но это — реальный вариант возможного развития событий, который может привести к самому худшему и непоправимому — к спонтанной гражданской войне. Поэтому политическим силам общества придется, волей или неволей, отказаться от своей уникальной по индиффирентности позиции в отношении режима, который навечно опозорен на весь мир, и сделать свой выбор.

"Антисистема" в действии Усиление репрессивно-бюрократических начал

Многие наблюдатели-специалисты явно недооценили разгром Конституционного суда сразу же после “победы” над парламентским Сопротивлением 21 сентября — 4 октября 1993 года, означающий, что произвол “президента” в будущем может стать “штатной” деятельностью”. Собственно, этот разгром был не чем иным, как местью за объективную оценку Конституционным судом Указа № 1400. Каким будет новый Конституционный суд — трудно сказать, поскольку перед судьями будет непрерывно маячить судьба разгромленного и опозоренного предшественника. Скорее всего тем, чем является “новый демократический парламент” по сравнению со “старым” — слабым, нерешительным, погрязшим в мелких спорах и бесконечных спектаклях на потеху публике из Кремля.

Оформление режима как репрессивно-карательного еще не вполне завершено, но развивается в таком направлении стремительно и близко к завершению. Первые его нездоровые ростки стали появляться уже в 1992 году. И в частности, формирование ОМОНовских, ОМСДОНовских и иных военизированных частей в структурах МВД, когда на борьбу с преступностью стали выделять значительно меньше средств и людей, а скудные ресурсы государства направлялись на эти карательные части в самой системе МВД, открыто противостоящие обществу. Попытка разгрома охраны Парламентского дворца была впервые предпринята еще в августе 1992 года: провокационное выступление газеты “Известия”, колоссальная шумиха, поднятая ТВ и радио о якобы 5 тысячах “охранников, находящихся в подчинении у Хасбулатова”, — они были всего лишь пропагандистским прикрытием в очень грязном деле наращивания военно- полицейского потенциала для будущего разгрома представительной власти. Одновременно формировались личные охранные отряды Президента — ГУО, президентские полки, министерство безопасности и даже служба внешней разведки. Все они нацеливались на борьбу с “внутренним врагом”. Иностранные разведки стали “помогать” своим коллегам в борьбе с Российским Парламентом, не говоря уже о борьбе с оппозицией.

Это антидемократическое перерождение ельцинского президентского режима становилось заметным даже невооруженным глазом уже с начала 1993 года — о чем я публично говорил неоднократно. И вот сегодня часть этой демократической печати начинает бить тревогу, причем использует не только те самые мои тогдашние мысли, но порою чуть ли не буквально повторяет их. Правда, все это связано ныне с известным Указом “О борьбе с организованной преступностью” (или короче — “по борьбе с бандитизмом”). Указ, как утверждают специалисты, отбрасывает напрочь все статьи Конституции, направленные на обеспечение прав человека.