Великая санкционная война

В конце 2011 г. на заседании «Деловой России» В.В. Путин (в то время премьер-министр) признал, что офшоризация российских компаний лишает власть возможности управлять экономикой: «…Когда у нас за офшорами вообще ничего не видно, не видно конечного бенефициара совсем, нам невозможно даже принимать решения по некоторым ключевым вопросам». Впервые на таком высоком уровне было озвучено, что офшоризация — серьезная угроза российской экономике и национальному суверенитету. С тех пор прошло полтора года, борьба с офшоризацией российской экономики Путиным после возвращения в кресло президента РФ была объявлена важным приоритетом национальной политики. Реально же пока остается status quo.

Западный бизнес выводит в офшоры прибыли, а российский — активы. Об офшоризации экономики сегодня говорится и пишется как о глобальной проблеме. При этом, к сожалению, часто опускается из виду, что схема офшоризации российской экономики принципиально отличается от схем США, Великобритании, других стран Запада.

На Западе в офшорах создаются, как правило, дочерние структуры материнских компаний, имеющих «прописку» в метрополии (США, Великобритания и др.). Дочерние офшорные структуры являются центрами аккумуляции прибыли. В некоторых случаях они также используются для разного рода схем, основанных на манипуляции трансфертными ценами. Опять-таки такие манипуляции обслуживают вывод прибыли за пределы страны, собирающей налоги. Западные схемы заточены на минимизацию налогов, уплачиваемых материнской компанией в казну метрополии.

У российских компаний схема иная: выстраивается цепочка офшорных компаний, на верхнем конце которой находится материнская компания — конечный бенефициар. А в российской юрисдикции находятся дочки, внучки, правнучки, в капитале которых участвуют вышестоящие офшорные компании. Российская схема заточена на защиту собственности, на эффективный контроль конечного бенефициара над активами, расположенными в России. При сохранении анонимности конечного бенефициара. «Россия находится в уникальном стратегически уязвимом положении. Хребет экономики — предприятия ТЭКа, порты и аэропорты, связь, доменные печи, объекты электроэнергетики — все это контролируется из офшоров», — пишут авторы обзора мировой офшорной экономики Е. Обухова и Е. Огородников (Евгения Обухова, Евгений Огородников. Пора возвращаться с островов // Эксперт, 28.01.2013, № 4). Дополнительным стимулом для вывода российских компаний в офшоры является доступ к рынкам дешевых банковских кредитов и западным фондовым рынкам. Конечно, российские компании также используют офшоры и как центры аккумуляции денежных средств (прибыли), и для разного рода манипуляций с трансфертными ценами (для выведения прибыли из России по «серым» каналам). На вполне законных основаниях российские компании переводят в офшорные структуры дивиденды, а также проценты по кредитам. По некоторым оценкам, суммы недобираемых в федеральный бюджет налогов, укрываемых в офшорах, составляют 25–30 % по отношению ко всем налогам, которые фактически уплачивают в бюджет все категории юридических лиц.

В Европе не более 4 % крупнейших и крупных компаний контролируются владельцами из офшорных юрисдикций, в США — 2 %. Что же касается России, то здесь картина совершенно иная, не имеющая аналогов среди развитых стран мира. Мы уже выше говорили, что доля крупных и средних компаний, работающих в России, но управляемых из офшорных юрисдикций, превышает 90 %. А вот еще оценка, которую часто приводит в своих выступлениях лидер «Справедливой России» С. Миронов: более 70 % российских производственных активов принадлежит фирмам, зарегистрированным в офшорах, в то время как в США и Евросоюзе не более 10 % (Олег Гладунов. «У России фактически нет своей экономики» // Свободная пресса, 13.02.2012). Итак, отличие российской и западной моделей офшоризации принципиальное. У них в офшоры выводятся лишь прибыли. У нас в офшоры выводятся не только прибыли, но и активы. Первый вариант создает проблемы фискального характера. Второй вариант создает угрозу окончательной утраты всей отечественной экономики.

В офшор уходит не только частный капитал, но и государство. Офшоризованным у нас оказывается не только средний и крупный частный бизнес. Офшорами также активно пользуются компании, имеющие государственный статус — госкорпорации, акционерные общества с преобладающей долей государства. Президент Путин в послании Федеральному собранию признал, что госкомпании 90 % сделок совершают в иностранной юрисдикции.