Великая Северная экспедиция

Георг Вильгельм Стеллер (1709 — 1746), адъюнкт Российской Академии Наук, также принял уже позднее по предложению Гмелина участие в экспедиции в качестве натуралиста и сопровождал два года Беринга в его плавании к берегам Америки. После этого он ещё два года самостоятельно изучал Камчатку и умер на пути в Якутск, недалеко от Тюмени. Стеллер, типичный представитель экспериментальной науки того времени, горел подлинным энтузиазмом к знанию и ко всякого рода научным открытиям. Темпераментный, энергичный, талантливый, неутомимый, он был настоящей находкой для Берингова предприятия. Он оставил чрезвычайно яркий след в науке. Его мастерские описания многих представителей сибирской фауны и до сих пор можно считать образцовыми. После его смерти, в издании Академии Наук появился его труд «Морские звери», изданный потом в немецком переводе. В этом сочинении описана, между прочим, уже вымершая, открытая моряками на острове Беринга морская корова. В 1774 году издано его подробное описание Камчатки, и, наконец, Палласом опубликованы посмертные записки его путешествия из Петропавловска на Камчатке к берегам Америки.

И, наконец, в экспедиции принял участие известный французский астроном-академик Иосиф Делиль де-ла-Кройер (1688—1769), приглашённый Петром I в Россию в 1725 году. Первоначальная цель путешествия Делиля в Сибирь состояла в наблюдении прохождения Меркурия. В 1740 году должно было происходить прохождекие этой планеты через диск солнца; невидимое в Европе, оно могло быть хорошо наблюдаемо в северных районах Сибири. Путешествие Делиля в Сибирь не было, таким образом, в прямой связи с Великой Северной экспедицией. Но задёрнутое по большей части облаками небо и вообще неблагоприятная погода, препятствовавшая наблюдению важного для астронома явления, и все более возраставший его интерес к заданиям огромной экспедиции заставили Делиля расширить программу своей работы в Сибири. Он занялся также астрономическими определениями главных пунктов, через которые пролегал его путь, обучая практически астрономии и геодезии сопровождавших его учеников, и, наконец, разыскивал разные специальные старые русские карты в архивах сибирских городов. Снабжённый именным указом, Делиль с двадцатью спутниками, в числе коих находились его помощники, воспитанники Морской академии, механики, рисовальщики и пр., 14 марта 1740 года выехал из Петербурга. Он вёз с собой целую обсерваторию, целый арсенал приборов и инструментов, сюда входили: зрительная труба, работы Кампани, длиною 15 футов , «невтоньянский» телескоп около 7 футов длины, несколько малых зрительных труб, часы, термометры, компасы и т. д. Следование экспедиции и перевозка огромных, тяжёлых, неудобных инструментов были сопряжены, разумеется, с исключительными трудностями и хлопотами. По счастью, путешествие в Сибирь было совершено зимою, санным путём, что и дало возможность доставить инструменты в полной исправности.

Как учёный, Делиль отличался необычайной продуктивностью. Его рукописи и наблюдения, составляющие около 200 портфелей, находятся во французском Морском архиве и в Парижской обсерватории. Его научная переписка со всеми астрономами того времени составляет 14 томов. Делиль между прочим первым предложил пользоваться пороховыми сигналами для определения разности долгот; он уже усовершенствовал предложенный Галлеем способ определения солнечного параллакса из прохождений Венеры; для составления карты России он выработал особую проекцию. В 1747 году Делиль вернулся в Париж.

В Великой Северной экспедиции принимал также участие младший брат Делиля — Людовик, известный у нас под именем Лакройера, также астроном и географ. Однако, как ни протежировал ему его знаменитый брат, из Людовика ничего путного не получилось. Пьяница и невежда, он, как только мог, пользовал своё положение и заботился прежде всего о приобретении всякими способами мехов. Как ни странно, но все почти историографы Великой Северной экспедиции останавливаются именно на нем и ничего не говорят о его знаменитом брате.