Великая шахматная доска

Между тем, пока возникает более обширная и единая Европа — а это даже при самых благоприятных условиях произойдет не скоро, — Соединенным Штатам придется тесно сотрудничать и с Францией, и с Германией, с тем чтобы помочь возникновению более единой и обширной Европы. Таким образом, в отношении Франции главной дилеммой американской политики и далее будет вопрос: как вовлечь Францию в более тесную атлантическую политическую и военную интеграцию, не подвергнув риску американо-германские связи? А в отношении Германии: как использовать доверие США германскому лидерству в атлантистской Европе, не вызвав тревоги во Франции и Великобритании, так же как и в других европейских странах?

Более доказуемая гибкость Соединенных Штатов относительно будущей модели альянса была бы в конечном счете полезна для поддержки Францией его расширения в восточном направлении. В конце концов, зона объединенной военной ответственности по обе стороны Германии более жестко закрепила бы последнюю в многостороннем каркасе, а это имело бы значение для Франции. Кроме того, расширение альянса увеличило бы возможность того, что «веймарский треугольник» (в составе Германии, Франции и Польши) мог бы стать изящным средством для того, чтобы уравновесить лидерство Германии в Европе. Несмотря на то что Польша полагается на германскую поддержку в своем стремлении вступить в НАТО (и несмотря на недавние и продолжающиеся колебания Франции относительно подобного расширения), будь она внутри альянса, общая франко-польская геополитическая перспектива имела бы большие шансы на возникновение.

В любом случае Вашингтону не следует упускать из виду тот факт, что Франция является единственным оппонентом в краткосрочной перспективе по вопросам, имеющим отношение к европейской идентичности или к внутренней деятельности НАТО. Более важно держать в уме тот факт, что Франция — необходимый партнер в важном деле, и постоянно приковывать демократическую Германию к Европе. Такова историческая роль франко-германских взаимоотношений, и расширение на восток как ЕС, так и НАТО увеличило бы важность этой взаимосвязи как внутреннего ядра Европы. Наконец, Франция недостаточно сильна, чтобы препятствовать Соединенным Штатам по геостратегическим принципам их европейской политики и чтобы самостоятельно стать лидером Европы как таковой. Поэтому можно терпеть ее странности и даже приступы раздражительности.

Также уместно отметить, что Франция играет поистине конструктивную роль в Северной Африке и франкоговорящих африканских странах. Она является необходимым партнером Марокко и Туниса, одновременно выполняя стабилизирующие функции в Алжире. Для такой вовлеченности французов существует значительная внутренняя причина: в настоящее время во Франции проживает около 5 млн. мусульман. Таким образом, Франция сделала крайне важную ставку на стабильность и спокойное развитие Северной Африки. Но эта заинтересованность полезна и в более широком плане — для европейской безопасности. Без ощущения Францией своей миссии южный фланг Европы был бы гораздо более нестабильным и угрожаемым. Весь Юг Европы становится все более озабоченным социально-политической угрозой, исходящей от нестабильности на всем протяжении южного берега Средиземноморья. Значительная обеспокоенность Франции тем, что творится по ту сторону Средиземного моря, имеет, таким образом, непосредственное отношение к вопросам безопасности НАТО, и это соображение должно приниматься в расчет, когда Соединенным Штатам порой приходится справляться с преувеличенными претензиями Франции на особый статус лидера.

Иное дело Германия. Ее доминирующая роль неоспорима, но необходимо соблюдать осторожность при любой публичной поддержке германского лидерства в Европе. Это лидерство может быть выгодно некоторым государствам в Центральной Европе, которые ценят германскую предприимчивость в интересах расширения Европы на восток, и оно может удовлетворять западноевропейцев до тех пор, пока следует в русле первенства США, однако в долгосрочной перспективе строительство Европы не может на нем основываться. Слишком много воспоминаний еще живо, слишком многие страхи могут выйти на поверхность. Европа, сконструированная и возглавляемая Берлином, — просто неосуществимая идея. Вот почему Германии нужна Франция, Европе нужна франко-германская взаимосвязь, а США не могут выбирать между Германией и Францией.