Великая Скифия

С веселыми песнями, окруженный наездниками и молодыми княжичами, показался Мирак. В тороках у каждого всадника привязаны белоснежные гуси и лебеди. С приветственными криками подъехала веселая компания к царскому крыльцу, на ступени которого полетели окровавленные красавицы птицы. Белый пух, словно снег в зимнюю пору, взвился вверх и стал падать на площадь, на крыши домов.

– Греки называют нашу страну «переносной», сравнивая хлопья снега с перьями птиц, – смеясь, заметил Палак, – сейчас же, при виде этого пуха, они еще более убедились бы в удачности своего сравнения.

– Греки любят выдумывать, – отозвался Раданфир, – а потом свои выдумки передают другим как правду… Один грек удивился, увидев в Скифии рогатых быков. «Я, говорит думал, что в вашей стране рога у быков отпадают от холода! Теперь же вижу, что это не так!» А потом спросил меня, не являюсь ли я одним из пятидесяти сыновей царя Скилура.

Все захохотали.

Прибыл наконец чванливый князь Гориопиф с друзьями. Он на охоту не выезжал, весь день гулял в своей степной ставке, пьяный хвалился, что имеет знатность не меньшую, чем Палак, что может собраться и откочевать в свои земли, вместо того чтобы таскаться следом за царем. Однако, протрезвившись, не осмелился оскорбить царя и прибыл в Неаполь, хотя и без даров.

Дичь отправили в поварню. Царь собрал князей в том зале, где принимал оружейников, и стал держать речь:

– Я хочу напомнить всем вам, что мы не из похода вернулись, а только начали свои боевые труды… Впереди битвы, осада Херсонеса, может быть, встреча с прошлогодним врагом, а вы, воеводы, разбежались кто куда, да и людей своих распустили!.. Целый день коней гоняли по степи, коз да гусей добывали, что еще не так худо, а то просто пьянствовали!.. А что говорит закон отцов?.. Если протрубил рог и объявлен поход, то все силы отдай делу победы над врагом!.. Не гулять сейчас надо, а дружины свои обучать пешему бою, учиться нападать конными отрядами и лестницы делать для влезания на стены! Что завтра будете делать под стенами Херсонеса? Где у вас тараны, где лестницы?

– Прикажи, государь, – отозвался Лимнак, – мы и сегодня все как один полезем на стены Херсонеса!

– Виноваты, Палак-сай! – добавил Дуланак. – Просто обрадовались мы, что снова в Неаполе, вот и потянуло на знакомые места погулять, поохотиться! Завтра будем готовить лестницы и тараны!

– А я так думаю, – звонко протянул Мирак, все еще пьяный, – если мы в походе, так и веди нас в бой! А если нет, то не мешай нам погулять!

– Готовиться надо, а не гулять! Не о полевой схватке речь идет, а о штурме города, обнесенного стенами. А для этого мало одного крика, нужны умение и сноровка. Для того мы начали камнеметы делать, стрелометы, что по сто стрел сразу мечут, и пироболы для переброски огня через стены!

– Наши прадеды еще с Дарием Персидским воевали и били его без камнеметов, – угрюмо пробурчал Гориопиф, однако достаточно громко, чтобы его все услышали.

– Удивительные слова говоришь ты, славный князь, словно забыл, что у наших дедов были необъятные просторы, а мы их не имеем! Изменились времена, и воевать стали по-другому… Но довольно разговоров! Чтобы завтра начали обучение людей штурму!.. И лестницы поделать, по одной на двадцать человек! Я проверю каждого. Подготовьте всех катафрактариев. Я соберу их в один большой лох, старшим ее будет Раданфир!

– Не княжеское дело бревна тесать. Пусть рабы тешут бревна. А нам поручи какое-нибудь лихое конное дело… Эх!..

С этими словами Мирак стукнул кулаком по красивой расписной вазе, стоявшей у стены, и разбил ее вдребезги.

– Крикливы твои пьяные речи, молодой князь! – угрожающе зарычал Ахансак. – Вижу, храбр ты горшки бить!.. Забыл, перед кем говоришь, где находишься! Могу напомнить!

Лицо тучного князя налилось лиловой кровью.

Мирак запальчиво встряхнул волосами и подскочил к Ахансаку.

– Я не только горшки умею ломать! Хочешь, докажу тебе?

– Докажи!

Оба князя схватились за кинжалы. Их разняли.

– Добро! – заключил царь спокойно. – Видно, руки чешутся у вас, если в драку лезете! Поезжай, Мирак, завтра с рассветом в Прекрасный порт. Возьмешь своих людей, да я сотню прибавлю. Вот тебе и поход! Захватишь город, овладеешь портом, отнимешь у греков весь хлеб, что они там накопили для перевозки в Херсонес. Оставишь там верных людей, а сам вернешься в Неаполь!

– Повинуюсь, это по мне!

– И я поеду, – вызвался Гориопиф, – надоело мне тут наказы слушать. Поеду брать Керкинитиду и Стены!

– Нет, витязь, Керкинитиду и Стены возьмет кто-нибудь помоложе, скажем, Лимнак с молодыми княжичами. А тебе есть другое дело. Поезжай по селениям землеробов, вдоль таврских гор, выгони оттуда греков, а крестьянам растолкуй: пусть хлеб везут в Неаполь. Но в этом деле требуется рассудительность и умение говорить с людьми, а это у тебя есть. Согласен ли на такое дело?

– Согласен, – медленно ответил Гориопиф, глядя на пол.

– Согласны ли остальные с моей волей?

– Согласны, государь!