Великая Скифия

– Нет, – заявляли продрогшие гоплиты, греясь у костров, – никогда варварам не взять штурмом священного города!

– Они возьмут его без штурма, когда мы сдохнем с голоду! – ворчали другие, к которым принадлежал и Скимн.

– Богачи, конечно, выживут, – совсем тихо перекидывались третьи, – а вот мы и наши семьи умрем с голоду…

Четвертые были вооруженные рабы, те, что кровью дорабатывали себе свободу. Их беспокоило, сдержат ли эллины данное слово или обманут и снова наденут на них железные ошейники.

– Если это так, то я убью первого, кто предложит мне сложить оружие! И буду драться до издыхания! – мрачно заявил Меот.

Он был голоден и зол.

Пятые были тоже рабы, которые остались без всяких видов на лучшее будущее. Их гоняли до упаду, заставляли таскать камни для баллист и дрова под кипящие котлы. Кормили их птичьими порциями гнилой рыбной мязги. Эти ненавидели всех. Ненавидели херсонесцев, своих хозяев, ненавидели скифов, заставивших их голодать. Многие рабы тоже пошли бы в войско – добывать свободу, но их не взяли по разным причинам. Одни не пользовались доверием, другие требовались городу как чернорабочие, а не как воины, третьи были стары или слабы.

И, несмотря на ропот горожан, голодовку и мрачные перспективы войны, внутренние силы, которые на протяжении более трехсот лет сплачивали воедино Херсонес, еще не распались. Сцепление частиц, составлявших полис, было так велико, что все испытания, выпавшие на его долю, удары извне не могли привести его к катастрофе.

В то же время государство Палака не имело такой внутренней устойчивости. Оно трещало по всем швам. Палак чувствовал, что ему все труднее становится удержать расползающуюся человеческую массу. Лишь удачная война могла укрепить его власть и помочь ему в задуманной перестройке скифской державы.

Поэтому царь так упрямо сидел в сыром шатре, кашляя от простуды. Он ждал падения Херсонеса, мечтал вернуться в Неаполь с победой.

И только после неоднократных тревожных сигналов о непорядках на Равнине, заселенной крестьянами, Палак последовал настойчивым советам Раданфира и Фарзоя и выехал в Неаполь в сопровождении преданных друзей.

За себя руководить осадой оставил Раданфира.

– Ничего, – сказал он, уезжая, – вам недолго осталось ждать! Через неделю город должен сдаться, если до этого срока не станет кладбищем для голодающих греков.

– Терпеливы, проклятые! – удивлялся Калак, тряся серьгой в единственном ухе.

– Сдавайтесь! – кричали воины грекам. – На что надеетесь?

– Надеемся скоро победить вас! – отвечали херсонесцы.

Глава третья. Диофант Синопеец

1

Голод в осажденном городе усиливался. Рабы, носившие камни, падали от истощения. Сотни женщин с детьми собрались на площади и громко требовали хлеба.

– Мои дети умирают с голоду!.. Лучше пойти на мировую со скифами, чем потерять детей!

– Демиурги решили уморить весь народ! Ольвия жила под рукою Скилура, и мы пожили бы, зато остались бы живы и спасли бы от смерти детей!..

– Правильно, Палак не хуже своего отца, он не обидел бы нас!

Миний слушал эти речи и морщился от досады. Они напоминали ему, что выхода впереди нет, помощи от Понта, видимо, не будет. Море бушевало. Разве Митридат рискнет своим флотом?.. Глава полиса ломал голову в поисках выхода из тяжелого положения, но ничего не мог придумать.

Приходил в храм Херсонеса и мрачно смотрел на стариков, там сидящих. Ни о чем не спрашивал их, зная, что они не могут дать настоящего совета.

Собирал вокруг себя военачальников, требовал от них неусыпного наблюдения за лагерем врага и поддержания дисциплины среди воинов.

– Эпистат, – обращались к нему, – нужно сделать большую вылазку и прогнать скифов силой! Погляди, после отбытия Палака варваров не осталось и одной трети. Большинство ушло обратно в степи.

Это был голос молодых, нетерпеливых, которым не хотелось умирать от голода медленно. Они жаждали развязки.

Миний отрицательно качал головой.

– Нет, мы слишком слабы. Дух народа и войска упал. А скифы еще сильны и сыты. Они одолеют нас, ворвутся в город и превратят его в развалины, а жителей перебьют. Подождем.

– Но чего ждать?.. Завтра люди начнут убивать друг друга и есть человечину!.. Ты этого ждешь?

– Надо попробовать заключить мир с Палаком, – несмело предлагали более осторожные, – дать ему богатые дары, рабов, признать его хозяином над Равниной и западными портами. Пусть снимет осаду и позволит нам закупить хлеб у сколотов-пахарей.

– Палака здесь нет!.. Надо говорить с князем Раданфиром!

Эпистат думал. Раданфир не примет даров. Зачем они ему, если завтра он возьмет все!

– А что, если скифы устроят новый приступ?

Об этом было страшно подумать. Теперь Херсонес не устоял бы против решительного штурма.

Разговоры прекращались. Члены совета продолжали сидеть неподвижно у алтаря Херсонеса. На площади шумел холодный ветер и бродили истощенные люди.

Стратеги Никерат и Орик поддерживали оживление на стенах города. Они перегоняли сотни воинов с одного участка на другой, велели жечь костры, вести громкие переклички.