Великая Степь. Кира. Книга 1 (СИ)

На следующем привале Илай заварил для меня какой-то укрепляющий чай, мне стало легче. Перестало мучить безотчётное беспокойство. На этот раз я ехала в отдельной повозке, Илай то и дело пропадал на своём великолепном скакуне, направляясь то в голову, то в хвост растянувшегося каравана. Мне было скучно и совершенно нечем занять себя. В голове то и дело прокручивались последние слова наставника. Что он имел в виду? Что он ко мне не безразличен или это просто забота учителя о своей ученице? Вопросы-вопросы без ответов. Илай после того разговора не вспоминал о наставнике, ничего мне не говорил и вообще делал вид, что ничего необычного не произошло.

К вечеру четвёртого дня на нас напали какие-то разбойники или как их назвать кучка оборванных грязных плохо вооружённых оборванцев. Как они вообще рискнули напасть на хорошо охраняемый караван? Однако к моему удивлению, охрана при виде этих грязных рож стушевалась и сдала назад.

- Что там? - спросила я ближайшего воина из охраны ардаха.

- Спрячьтесь, госпожа, и закройте лицо смоченным водой платком. Это больные, - пояснил он в ответ на мой удивлённый взгляд.

Ничего себе, в Степи есть и такие? А Илай говорил, что она заботится о своих детях. Я поняла тактику оборванного воинства: они добывали еду шантажом: мы не уйдём, пока нас не дадите пищу и одежду, нам всё равно терять нечего.

Илай быстро приблизился верхом на своём Урагане к моей повозке.

- Моя госпожа, не высовывайся, что бы ни услышала, просто сиди внутри. Хорошо?

Я кивнула, тут любому понятно, в моём положении рисковать здоровьем не желательно. Он задёрнул полог, что-то пропел, неизвестно откуда взявшаяся трава крепко оплела пологи кибитки, так что я теперь при всём желании не смогла бы выглянуть наружу. Звуки тоже стали приглушённее, как через вату, хотя полностью не исчезли. Я услышала крики испуганных караванщиков, потом всё стихло, кто-то говорил один и далековато от меня, затем раздались вопли, полные ужаса, я заволновалась, но потом резко всё стихло. Через какое-то время воздух наполнился обычными для каравана звуками: ржанием лошадей, скрипом повозок, руганью погонщиков. Моя кибитка тоже двинулась с места, а я всё ещё была в плену травяной ловушки.

Я крикнула:

- Эй, кто-нибудь, позовите сюда ардаха.

- Сейчас это невозможно, госпожа, - ответил мне голос уже знакомого телохранителя, - шаман убыл в Степь молиться.

Что там такое произошло, что Илай пошёл молиться? Обычно ему для общения со Степью хватает утренних и вечерних медитаций. Иногда он их проводит при мне, и я наблюдаю, как его лицо постепенно разглаживается и делается умиротворённым и мальчишеским. Таким я его видала только при его общении с матерью. Как бы я ни относилась к Великой Степи, но за то, что она даёт моему Илаю умиротворение, я могу простить ей многое. Я стала лучше понимать своего шамана, его думы и устремления. Пятнадцатый сын своего отца ещё и от незнатной полонянки, он не имел ни особой любви отца, ни связей с роднёй со стороны матери. Но ему очень хотелось заявить о себе, возможно, чтобы отец его заметил и мог гордиться. Поэтому он так упорно учится и работает, по сути, выполняя для отца работу, которая легко может окончиться провалом и навлечь гнев. Я прониклась ещё большим уважением к этому необыкновенному человеку, с которым меня связала моя судьба. Мой драгоценный Илай, что же произошло, что ты не проведав меня умчался в Степь?

- Что произошло? Прокажённые ушли? - задала я вопрос охраннику.

- Ушли, совсем ушли. Великий шаман отослал их, - с трепетным почтением в голосе ответил воин.

Внезапно меня осенила догадка, он, что отослал бедолаг, как это делают боевые шаманы, то есть попросил Степь поглотить их? Мне стало дурно. Вот почему он настаивал, чтобы я не смотрела, и даже позаботился, чтобы почти не слышала, а теперь ушёл восстанавливать душевное равновесие. Насколько я успела узнать своего мужа он не сторонник насилия, хоть и может применить в крайней необходимости. "Значит, сейчас была крайняя необходимость, - сказала я себе. - Дыши, Кира, дыши, ему сейчас хуже".

Я постаралась дышать медленно и глубоко. Нет, полог кибитки пропускал достаточно воздуха, просто я никогда в жизни не сталкивалась с таким массовым насилием, да и, думаю, Илай тоже.

- Как только вернётся из Степи, скажите ему, что я просила подойти, - сказала я охраннику, всё ещё борясь с тошнотой.

- Хорошо, госпожа.

Где-то через полчаса пологи кибитки развязались, и я смогла выглянуть наружу: моего шамана нигде не было видно. Тогда я решила попробовать то, чему научилась делать летом: позвать Илая через Степь.