Великая тайна Фархелема

…А потом они ещё раз, уже все вместе, встретились в гостинице при мединституте, где жили во время обследования, и разговор затянулся почти до ночи — так многое хотелось сказать друг другу. И хотя говорили в основном об увлечениях, интересах и личных проблемах каждого — речь неизбежно заходила и о беспокоившем всех, и к тревоге за личное будущее примешивалась необъятная тревога мировых, планетарных масштабов — ощущавшаяся даже в том, как изменились у всех первоначальные планы и намерения… Минакри рассказал: сперва он увлёкся химией, затем через (биохимию и биофизику) стал больше склоняться к изучению глубинных механизмов целительства, и вообще физических полей живых организмов (кстати, оказалось: он — внук известного целителя Кейн Брона!), но теперь его увлекали вопросы эволюции общественного сознания: формирования и развития научных, политических, религиозных идей… Донот (с таким-то феноменом) тоже по мог не увлечься тайнами биоэнергетики, но больше — космической эволюцией небесных тел, и особенно планет (что, как недавно казалось, вскоре мог бы изучать на месте, а не лишь по косвенным наблюдательным данным. Уж побывать хотя бы на Тарменехе — казалось так близко и реально!)… На скорый выход человечества Фархелема в космос рассчитывали и Герм, и Лартаяу, но больше имея в виду другое: работу на орбитальной, заатмосферной обсерватории. (Правда, Герм и так уже вёл наблюдения как астроном-любитель, зато Лартаяу избрал путь астрофизика-теоретика, готовясь к работам, вряд ли возможным в домашних условиях: по общим вопросам космологии, звёздной эволюции, поискам планет у других звёзд, наблюдениям сверхдальних внегалактических объектов, освоению наблюдательной астрономией тех диапазонов волн, что, поглощаясь атмосферой Фархелема, практически не доходили до поверхности…) Но теперь — и эти планы будто отступили вдаль: Донота, Герма и Лартаяу тоже увлекли идейные поиски нового времени, размышления о ситуации в обществе, из-за которой и отодвигались в неопределённость прежние ожидания… Ратона же — вовсе не успел определиться с основной сферой интересов, оставаясь на перепутье между медициной и биологией (неудивительно, учитывая аллергию), археологией (где могли пригодиться его способности к биолокации), и исследованиями глубинных уровней строения материи — но теперь и его увлекли вопросы прежних идейных исканий человечества Фархелема, и их связи с нынешними… И тогда же Джантар рассказал остальным о Фиар и Итагаро — и все будто почувствовали: между ними, включая и тех, отсутствовавших (хотя на самом деле и Фиар была поблизости, в той же гостинице, но в «женском» крыле), как бы возникли незримые нити связи, даже образуя некий круг — где притом будто не хватало ещё кого-то…

…И однако — затем Джантар мог часто видеться лишь с Фиар, живя с ней в одном городе, остальных же встречал от случая к случаю, на обследованиях. И всякий раз они возвращались к вопросам, поднятым в первом разговоре, и чувствовалось: перспективы — всё неопредёленнее и тревожнее. И даже не столько личные (хотя тут лишь целительские способности Фиар говорили сами за себя, да ещё Герм и без специального образования был уже состоявшимся астрономом, у остальных же перспективы этого образования были весьма туманны) — сколько именно в связи с общей ситуацией…