Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты

32. Автором установлено, что из названных Молотовым в его речи 22 июня четырех городов, подвергавшихся утром немецкой бомбардировке (Житомир, Киев, Севастополь, Каунас), в утренней оперативной сводке Генштаба за этот день указан лишь один – Ковно (Каунас). Дано новое объяснение первой бомбардировки – немцы бомбили только те населенные пункты, рядом с которыми имелись аэродромы, причем, в первую очередь, те, на которых базировались новые самолеты (МиГ-3, Як-1 и др.). Поэтому Молотов и не упомянул о бомбардировке аэродромов в своей речи (Кн. 2, с. 219–235; кн. 3, с. 481–501).

33. Автор полагает, что самый первый удар на рассвете 22 июня 1941 г. был нанесен немецкой авиацией по приграничным советским аэродромам, на которых располагались авиаполки, использующие новые истребители МиГ-3, МиГ-1, Як-1, ЛаГГ-3 (кн. 3, с. 481–501).

34. Автором высказано предположение о том, что большое количество морально устаревших самолетов (И-16, И-153), которые находились рядом с новыми самолетами (МиГ-3, Як-1 и др.) на советских приграничных аэродромах, предназначались для участия в высадке десанта в Англии. Их масса позволила бы забить отражениями экраны английских РЛС. Нельзя исключать и возможность их использования в качестве беспилотных самолетов-снарядов. Существуют свидетельства того, что подобные разработки велись советской промышленностью (Кн. 3, с. 496, Приложение 11).

35. Автором обнаружены в РГАСПИ и впервые опубликованы решения Политбюро из «Особой папки» по распределению на 1941 год средств и авиаресурсов между военными округами. Из них неожиданно следует, что основным стратегическим направлением для авиации Сталин считал не запад, а юг. Скорее всего, потому, что при высадке десанта на Британские острова основную ударную силу авиации должны были составлять самолеты люфтваффе, а при ударе по английским базам на Ближнем Востоке – самолеты советских ВВС. Количество авиаполков двух округов на юге (КОВО и ОДВО) в 1,65 раза, а их мобрезерв авиабензина в 1,28 раза превышали количество авиаполков и мобрезерв всех остальных западных округов, вместе взятых (Кн. 3, с. 498–501).

36. Автором обосновано предположение о том, что одной из главных причин задержки на восемь часов сообщения советскому народу по радио о нападении немцев стало требование Молотова личной подписи Сталина под текстом своего выступления, устно согласованного с вождем по ВЧ-телефону. И, по всей видимости, Сталину передали этот текст в Сочи телеграфом, он поставил свою подпись и фототелеграммой вернул подписанный текст в Москву. При этом Сталин внес в него ряд изменений. В результате зачитанный Молотовым текст сильно отличался от написанного его рукой: в автографе 305 слов, а в речи 608. Рукописный текст Молотова обнаружила и сообщила о нем в ведомственном издании МИД Г. Н. Пескова. Автор же впервые опубликовал молотовский автограф в газете «МК» 20 июня 2011 г. и там же изложил свое объяснение причины различий между автографом и текстом, зачитанным Молотовым по радио (Кн. 3, с. 503–521).

37. Автор полагает, что 22 июня Сталин не находился в шоковом состоянии, как об этом пишут большинство историков и литераторов, а был вполне дееспособен. Об этом свидетельствует правка вождя на присланном ему из ТАСС проекте Сводки Главного командования о боях за 22 июня. Это единственный за тот день документ со следами руки Сталина, который удалось обнаружить автору. Впервые он был опубликован без каких-либо комментариев в сборнике «Сталин. Июнь 1941 – май 1945» [79. С. 35]. В газете «Правда» за 23 июня 1941 г. указанная «Сводка…» была напечатана уже с учетом сталинской правки. Тем большее удивление вызывает отсутствие подписи Сталина и правки, сделанной его рукой, на важнейших документах начала войны – Директивах № 1, 2 и 3 и Указах о мобилизации и военном положении. Наиболее вероятная причина этого – отсутствие в эти дни Сталина в Москве, из-за чего все секретные документы в этот день попасть к нему не могли, а несекретный текст этой Сводки был передан из ТАСС обычным телеграфом (Кн. 3, с. 522–527).