Великая война и Февральская революция 1914–1917 гг. Воспоминания генерал-майора Отдельного корпуса жандармов, начальника императорской дворцовой охраны Николая II

В 5 часов государь прибыл на чашку чая к дворянам. Прием этот был устроен в роскошном особняке Е.И. Сараджевой. Весь цвет кавказского дворянства был там. Среди местных красавиц – а их было много – выделялась княгиня Дадашкелиани, рожденная Гамкрелидзе. Среди гостей были и графиня Воронцова, и экзарх Грузии. Государь обходил все залы, слушал музыку, очаровал всех простотою обращения, и особенно тех, с кем разговаривал. В комнате, где был сервирован царский стол, губернский предводитель князь Абхази поднес государю огромный турий рог, оправленный в серебро, с надписью по-грузински: «Великому государю нашему – грузинское дворянство, 28 ноября 1914 года». Государь горячо благодарил и, видимо, был очень доволен. После чая государь вышел из столовой, и в одной из зал предводитель дворянства поднес его величеству бокал с кахетинским вином и провозгласил за государя здравицу. Государь сказал: «Сердечно благодарю вас за ваш радушный прием и от всей души пью за здоровье и процветание тифлисского дворянства и за ваше здоровье, господа». «Ура!» было ответом государю, а оркестр играл «Мравалжамиер[18]».

Государь подошел к музыкантам и просил исполнить известную грузинскую патриотическую песню «Самшобло» («Родина»). Оркестр исполнил ее вместе с хором. Прослушав затем еще несколько музыкальных и вокальных номеров, поблагодарив горячо хозяев и поручив поблагодарить госпожу Сараджеву, государь отбыл во дворец. Был седьмой час. Разъезд гостей начался много позже.

Приезд государя в Тифлис всколыхнул весь Кавказ с его глубоких ущелий до снеговых вершин. Отовсюду стекался народ повидать царя, присылались депутации из самых глухих мест Кавказа. И 29 ноября с 10 часов утра государь принимал депутации от всех сословий всех народностей: от русских, грузин, армян, ишавов, хевсур, тушинов, осетин, мусульман Тифлисской и Елизаветпольской губерний, от горцев, от православных, сирийцев, католиков, лютеран, евреев Тифлиса и от горских евреев. Государь медленно обходил депутацию за депутацией, выслушивал приветствия, принимал подношения и отвечал каждой депутации отдельно, что производило большое впечатление. На этом приеме более наглядно, чем когда-либо, особенно осязательно выяснилось, что для русского царя нет различий среди его подданных. Ему все одинаково равны, без различия положений, сословий, национальностей и религий.

Затем государь посетил епархиальное женское училище и военное училище. Юнкерам государь сказал удивительную речь, проникнутую чисто христианской любовью. Через два дня юнкера становились офицерами. Училище представилось образцово. Государь благодарил и юнкеров, и офицеров.

В два с половиной часа государь принял католикоса всех армян[19].

Наместник вел политику благожелательную всем национальностям. Прием государем католикоса как бы подчеркивал правильность этой линии.

В шестом часу государя принимало городское самоуправление в залах Артистического общества.

Городским головою был А.И. Хатисов, близко соприкасавшийся с революционной организацией Дашнакцутюн[20]. Кое-кто интриговал против него, но государь не желал никого обижать, и банкет был введен в программу. Встреченный при входе Хатисовым, государь прошел в зал. Хор и оркестр исполнили «Боже, царя храни». «Ура!» неслось навстречу. Гимн повторили три раза. Государь беседовал с гласными[21], принял от Хатисова альбом с видами Тифлиса и в ответ на речь его сказал: «Благодарю древний город Тифлис за горячий прием, который я встретил в стенах этого дома. От души осушаю бокал за население Тифлиса и за ваше здоровье, господа».

В седьмом часу государь вернулся во дворец и в десять отбыл на фронт Кавказской армии, будучи в самом хорошем настроении от всего, что видел и слышал в Тифлисе.

Государь ехал по главному направлению, которое вело в Турцию: Тифлис, Александрополь, Карс, Сарыкамыш, Меджингерт, линия границы, Завинский перевал, позиция Ардост-Баба и далее Эрзерум. По этому пути, начиная от Карса, уже были разбросаны наши войска и их тыловые учреждения, принадлежащие к Первому Кавказскому корпусу, которым командовал генерал Берхман. Главные же силы корпуса, перейдя с началом войны границу и отбросив турок, занимали позицию Дартос – Дели-Баба, имея перед собой сильный 11-й турецкий корпус, прикрывавший Эрзерум. 11, 10 и 9-й турецкие корпуса составляли армию, оперировавшую против нас. Ею командовал знаменитый Энвер-паша, младотурок[22] – идеал наших подполковников Генерального штаба, которые лебезили перед Гучковым в ожидании от него будущих революционных благ.