Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов

12, с утра все были встревожены и в ожидании, как и что оформится. От генерала Сухомлинова была получена Государем телеграмма о сдаче им должности Вернандеру. Сейчас же после завтрака приехал Поливанов и прямо с вокзала проехал к Великому Князю. Оттуда он был вызван через дежурного флигель-адъютанта к Его Величеству.

Немного спустя Поливанов вышел и стало известно уже от него об его назначении. Старшие поздравляли. Наш Димитрий Николаевич озабоченно и горячо доказывал, что лучшего выбора нельзя было и сделать, что он всегда говорил и т. д.

Генерал Поливанов и Кривошеий были приглашены к Высочайшему обеду. Вечером уже передавалось, что Государь в самых милостивых словах объявил Поливанову об его назначении, расспрашивая его про сына и расставаясь поцеловал его, желая успеха.

13 июня в 10 утра, Государь, как обычно, прошел в домик генерал-квартирмейстера на доклад. У крыльца дежурный офицер рапортовал Его Величеству. На крыльце без фуражки генерал Данилов. Доклад делался от Верховного Главнокомандующего. Его читал генерал Янушкевич перед большой картой, присутствовал и генерал Данилов

На этот раз на доклад был приглашен и генерал Поливанов, что было сразу же замечено и учтено, как особо хорошее отношение к генералу со стороны Великого Князя, который не допускал на доклады генерала Сухомлинова.

После доклада Государь ходил несколько минут по аллее с генералом Поливановым, выслушивая какой то доклад. Фонды генерала еще более поднялись

Дубенский горячо упрашивал барона Штакельберга приказать фотографу Гану (Ягельскому) немедленно же снять Поливанова. Фельд-егерские офицеры, получив новое начальство, бегали особенно деловито. Даже появился их начальник полковник Носов, нарядный и лихой. В Аракчеевском кадетском корпусе он отличался широкой и высокой грудью и был особенно молодцеватым. Маленькие кадеты старались подражать ему.

После завтрака пришел поезд со всеми министрами, во главе с престарелым Горемыкиным. Приехали: П. Л. Барк, С. Д. Сазонов, С. В. Рухлов, П. А. Харитонов, Кн. Шаховской и Кн. Щербатов. Все были в белоснежных кителях при орденах и звездах и только Кн. Щербатов, моложавый и веселый, был в защитной форме и высоких сапогах и выглядел совсем по военному. Горемыкин заехал к Великому Кн., после чего Великий Князь вышел к министрам, поджидавших премьера на скамейках около поезда. После ухода Вел. Кн. состоялось совещание министров у Горемыкина. Горемыкин объявил о новом курсе. Этот новый курс - "на общественность" не вязался с присутствием в Совете почтенного Щегловитова и маститого Саблера. Решено было просить Государя, для примирения с общественностью, заменить Щегловитова Александром Хвостовым, Саблера Самариным.

После совещания Горемыкин имел доклад у Государя и вернувшись сообщил, что Его Величество соизволил на (назначение Самарина и Хвостова и что на завтра, в два часа, назначается заседание Совета министров под председательством Его Величества. Согласился Государь и на подписание декрета о новом курсе на имя Горемыкина.

Это была инициатива все того же Кривошеина, который составил и проект, и показывал его Вел. Князю.

Из лиц свиты заметно волновался всем происходящим князь Орлов. Его тучную, изнывающую от жары фигуру, можно было неоднократно видеть с портфелем в руках шествующим к поезду Великого Князя и обратно. Над этими деловитыми визитами не раз подтрунивал за чаем Государь.

Особенно торжественно, но спешно деловито, проходил то туда, то сюда Янушкевич. Погода была дивная, жаркая. В огороженном Барановичоком пространстве, где уютно в лесу расположились все поезда - было все на виду. Новости передавались из уст в уста. Министры были в ажитации. Ставка и того больше. Политический момент был очень важный. Получив приказание от Штакельберга, Ган бегал с аппаратом и даже с помощниками снимал и министров, и генералов, в одиночку, по два, группами. Вообще все указывало на важность переживаемого момента.

Нилов ругался и пил от жары сода-виски, Федоров радовался повороту на общественность, Воейков красный от жары, попыхивал сигарой и глубокомысленно ронял иногда: - политика нас не касается... Он не терпел Поливанова, с которым у него были какие то столкновения, но теперь тактично не говорил ничего против него и даже помог ему получить Высочайшее разрешение на временное проживание в лицейском флигеле в Царском Селе. Государь повелел предоставить и стол от Двора.

Вечером были у всенощной. После все министры обедали у Его Величества. Позже князь Орлов беседовал с Поливановым, после чего тот имел совещание с Янушкевичем и Даниловым о взаимной работе. Устанавливалась столь необходимая дружная работа Ставки с Военным министром, чего не было при Сухомлинове, которого Великий Князь не терпел.