Великая война: как погибала Русская армия

В принятой в тот же день декларации фронтовой ревком объявил, что своей главной задачей он считает борьбу «за сохранение порядка и спокойствия» на фронте и в тылу, дабы не дать врагу «воспользоваться критическим положением страны». Далее в декларации подчеркивалось, что для достижения поставленной задачи «фронтовой ВРК в полном согласии с представителями фракций эсеров, меньшевиков и большевиков решил взять всю полноту общественной и политической власти в свои руки». В декларации предлагалось также создать в армиях, корпусах и дивизиях фронта военно-революционные комитеты, в задачу которых должно входить установление контроля над телеграфом и радиостанциями. Кроме того, в одном из пунктов декларации говорилось об оставлении на своих местах комиссаров Временного правительства. Фронтовой ВРК также предложил сформировать «сводную революционную дивизию» для отправки ее в Петроград на помощь Временному правительству^{423}.

Следует отметить, что Румчерод пытался сформировать для поддержки Керенского «отряд особого назначения» численностью в 3000 человек. Однако как большевики не смогли направить с Северного и Западного фронтов реальную помощь Петроградскому ВРК, так и ревком Румынского фронта был не в состоянии оказать помощь Временному правительству. Дело в том, что, как и на других фронтах, на Румынском солдаты противились развязыванию гражданской войны, и все их помыслы сводились к заключению мира. Об этом свидетельствуют многочисленные сводки сведений командования о настроении в войсках, резолюции и постановления солдатских митингов^{424}.

С целью закрепления своей власти на Румынском фронте эсеро-меньшевистский фронтовой ревком с согласия Румчерода созвал Чрезвычайный съезд Румынского фронта. Он состоялся 31 октября — 1 ноября в румынском городе Романе (Румыния). В соответствии с реальным соотношением политических сил на фронтах, что впоследствии подтвердили и выборы в Учредительное собрание, из 180 делегатов 108 были эсерами, 40 — меньшевиками, а большевики располагали лишь 25 мандатами. Председателем съезда был избран комиссар Временного правительства 6-й армии правый эсер Г.И. Лордкипанидзе. Среди присутствующих разгорелась острая полемика по вопросу о текущем моменте, и в результате эсеро-меньшевистскому руководству съезда удалось поставить на голосование резолюцию, в которой указывалось на несвоевременность вооруженного восстания в Петрограде. А фракция эсеров даже настояла на внесении в нее дополнения, осуждавшего восстание.

Большевистская фракция отказалась голосовать и в то же время приняла резолюцию, где признавалась необходимость создания «однородной» демократической власти в государстве, формирование которой, как гласил этот документ, следует доверить Комитету спасения Родины и революции, созданному в Петрограде в ночь на 26 октября. Необходимо отметить, что к моменту открытия фронтового съезда Комитет распался, а его деятели образовали в конце ноября Союз защиты Учредительного собрания.

После вынесения на голосование резолюции о непризнании власти Совета народных комиссаров большевики в знак протеста ушли со съезда, однако согласились на участие во вновь созданном съездом фронтовом ВРК и оставили список своих кандидатов (П.И. Баранов, B.C. Корнев и С.Д. Чекалин)^{425}. Все это свидетельствовало об организационной слабости большевиков фронта и их опасениях потерять и без того малое влияние в солдатской массе. Их слабость на тот момент объясняется тем, что фронтовой комитет РСДРП(б) был создан довольно поздно, 31 октября, на съезде в Романе, а в 4, 6 и 9-й армиях — еще позднее.

Следует отметить, что вхождение всего трех большевиков в состав эсеро-меньшевистского фронтового ВРК, естественно, не могло оказать какого-либо влияния на его деятельность. Позже, на состоявшейся 27–30 ноября в Кишиневе конференции большевистских организаций Румынского фронта, Баранов, Корнев и Чекалин признали, что их членство в его составе было политической ошибкой. В частности, один из них — руководитель фронтового комитета РСДРП(б) Баранов — связывал это со слабостью и даже отсутствием в то время в значительной части армий фронта большевистских организаций, а другой, Корнев, вынужден был признать, что «в Военно-революционный комитет Румфронта мы попали в меньшинстве: на три большевика приходится десять человек эсеро-меньшевистского блока. В нашей борьбе с ними мы могли оказывать только нравственный отпор. Для активной же борьбы нас было слишком мало»^{426}.