Великая война: как погибала Русская армия

Нередки были и случаи самовольного уноса оружия. В докладе, поступившем 16 декабря в Ставку с Юго-Западного фронта, в частности, сообщалось, что казаки 5-й Донской казачьей дивизии, подлежащей расформированию, «винтовок не возвращают»^{837}. Командование пыталось предотвратить подобные случаи. Так, выборный главнокомандующий армиями Западного фронта большевик прапорщик А.Ф. Мясников в специальном приказе, изданном в начале декабря, писал: «До моего сведения дошло, что солдаты, увольняемые от службы… при своем отъезде из частей берут с собой для отвоза на родину оружие и снаряжение. Это совершенно недопустимо. Прошу указанное теперь же разъяснить солдатам и ответственность за неисполнение настоящего моего приказания возлагаю на соответствующие комитеты и командный состав»^{838}. Как воспринимались в войсках подобного рода приказы, можно судить по тому, что редакция опубликовавшей распоряжение Мясникова газеты «Известия ВРК 3-й армии» сочла возможным в том же номере напечатать подборку наказов солдат, выражавших требование демобилизовать их только с оружием.

13 декабря Верховный главнокомандующий Н.В. Крыленко направил в войска телеграмму, в которой объявлялось, что «согласно полученному от народных комиссаров извещению в настоящее время разрабатывается план перехода от постоянной армии к всеобщему вооружению народа, ввиду чего приказываю солдатам, увольняемым от службы, оружия и снаряжения не выдавать»^{839}.

В близком к приказу Крыленко духе вопрос об оружии трактовал и Общеармейский съезд по демобилизации. В его решении, принятом 2 января, указывалось, что «при частичной демобилизации солдаты отпускаются на родину без оружия», при общей же демобилизации, которая будет проведена только после заключения мирного договора с противником, «все оружие равномерно распределяется по территории Российской республики» по указанию ВЦИК Советов и «по его же указанию определяется и способ вооружения народа»^{840}.

Ясность, внесенная Общеармейским съездом во многие спорные вопросы, позволила местным демобилизационным комиссиям в дальнейшем проводить демобилизацию более организованно и планомерно, да и намного быстрее. Если за ноябрь — декабрь домой были отпущены военнослужащие трех возрастов призыва, то за один январь — восьми (с 1902 по 1909 гг.)^{841}.

Однако и в начале 1918 г. этот процесс не везде проходил гладко. Если на ближних фронтах — Северном, Западном — и отчасти Юго-Западном он шел относительно спокойно, то на дальних — Румынском и Кавказском —

дело обстояло иначе. На Румынском фронте работа по демобилизации серьезно осложнялась враждебными действиями Центральной рады и командования румынских войск, стремившихся завладеть огромным военным имуществом Русской армии. Чтобы не допустить вооруженных столкновений с румынскими войсками и украинскими вооруженными формированиями, Верховный главнокомандующий Н.В. Крыленко 8 января отдал приказ «немедленно приступить к организации планомерного отхода частей с территории Румынии»^{842}.

Такие вынужденные действия, естественно, вносили коррективы в ход демобилизации, и местным большевизированным солдатским комитетам приходилось в сжатые сроки решать связанные с ней проблемы. Однако в целом солдатские организации частей и соединений Румынского фронта, преодолевая огромные трудности, смогли организовать планомерный отход значительной части войск и вывоз военного имущества с территории Румынии в тыл — в районы Тирасполя, Луганска и другие, где в марте — начале апреля и была завершена демобилизация.

На Кавказском фронте данный процесс также проходил в условиях отхода частей и соединений в тыловой район. В приказе ВРК Кавказской армии от 31 декабря предписывалось всем военно-революционным комитетам частей и соединений фронта «немедленно приступить к планомерному отводу значительной части войск, оставив необходимые позиционные заслоны по охране для складов, средств связи и транспорта»^{843}. В изданном в тот же день другом приказе армейского ревкома солдатам разъяснялось, что «оружие может быть оставлено в руках эшелонов, уходящих в полном порядке с фронта, или команд, увольняемых со службы, и отпускных, идущих организованно под командой. У солдат, уходящих с фронта самовольно, одиночным порядком, оружие должно отбираться на одной из узловых станций Закавказской железной дороги»^{844}.