Великая война на Кавказском фронте. 1914-1917 гг.

Но вскоре началась работа за приобретение влияния в Персии и Германии, со времени принятия ею активной политической задачи на Востоке. Пропагандная работа велась Германией в Персии чрезвычайно интенсивно, и к началу нашей войны с Турцией Персия была покрыта сетью немецких агентов[107].

Тогда же под влиянием политической работы Германии в Турции усилилось панисламистское движение, и реальным выявлением этих стремлений Турции был ввод турецких воинских частей в западный Азербайджан в район, сопредельный с Турцией (округа Урмийский, Соуч-Булагский и Тавризский), что являлось попыткой турецкой оккупации части Персии.

Это мероприятие турецкого правительства заставило наше Кавказское командование, по указаниям из Петербурга, также ввести в этот район наши войска, которые искусным маневром, без боевых столкновений, постепенно вытеснили турецкие войска с территории Персии.

Уже во время войны, с начала 1915 г., работа немцев усиливается. Германское командование ведет во всей Персии пропаганду с целью привлечения персидского правительства на сторону Германии и Турции и для вовлечения ее в войну против России и Англии.

По всей стране ведется усиленная пропаганда как немецким посланником и консулами, так и специальными агентами.

В подкрепление этой работы широкой рекой льется золото по всем направлениям.

Но ощутительных результатов не получается. Шах и большинство членов правительства и депутатов меджилиса[108] с осторожностью относятся к пропаганде немцев.

Этому способствует и присутствие в северном Азербайджане довольно сильного нашего отряда, в составе одной стрелковой бригады и одной казачьей дивизии; в Казвине — на пути к Тегерану — бригады Сводной Кубанской каз. дивизии, а в самом Тегеране — Персидской казачьей бригады с русскими инструкторами и русским же начальником ее.

В середине 1915 г. военная партия в самой Германии осталась недовольной медленной работой пропаганды, не дающей ощутимых и быстрых результатов, и выразителем этих тенденций явился немецкий военный агент генерал граф Каниц, талантливый офицер германского генерального штаба.

Последний, встав во главе активной работы немцев в Персии, предполагал уничтожить все русские и английские учреждения в этой стране и обязать персидское правительство объявить себя на стороне центральных держав. Дабы подчинить своему влиянию молодого 19-летнего шаха Султан-Ахмета и правительство, граф Каниц надеялся добиться перемещения их в священный город Кум, — центр немецкой пропаганды, — где собрались часть депутатов меджилиса и некоторые влиятельные лица из числа сторонников Германии. Графом Каницем предполагалось для этой цели, если бы понадобилось, не остановиться даже перед похищением молодого шаха или его свержением.

Во второй половине 1915 г., под влиянием работы графа Каница, австро-германские пленные, бежавшие из России, были сосредоточены в районе Тегерана, вооружены и сведены в воинские части, в которых сколачивались.

Шведские инструкторы, с 1910 г. преобразовавшие персидскую жандармерию и ею руководившие, получив патенты немецких офицеров и усиленное содержание, подняли против русских двенадцать полков жандармерии, расположенных в главнейших городах Персии[109].

Наконец, германские консулы навербовали вооруженные банды из персов, с помощью которых и при участии взбунтовавшихся персидских жандармов, они произвели ряд выступлений против русских и англичан в Шустере, Ширазе, Кермане, Керманшахе, Исфагане и Хамадане, причем в Хамадане и некоторых других пунктах они сопровождались вооруженным нападением с убитыми, ранеными и пленными. Служащие русских и английских учреждений и консульств должны были эвакуироваться в Казвин.

Граф Каниц предполагал 15-го декабря 1915 г. произвести государственный переворот, для каковой цели увлечь под каким-либо предлогом или даже похитить шаха в Шах-Абдул-Азис (недалеко от Тегерана).

Все это, конечно, не представляло серьезных военных опасностей, но имело политическое и экономическое значение: наш престиж в Персии мог быть совершенно ослаблен, наши экономические интересы могли сильно пострадать.

Но еще более опасений явилось у Англии в ее постоянной тревоге за положение в Индии. Вот это последнее обстоятельство заставило английское правительство не только далее не препятствовать усилению наших войск в Персии (между тем как до этого времени оно всегда болезненно реагировало на всякое наше намерение усилить там войска), но даже настаивать на посылке значительных сил для обеспечения направления от Ханекина на Хамадан и Тегеран, дабы этим предотвратить возможность проникновения германо-турок через Афганистан в Индию, что затруднило бы англичанам делать переброски войск из Индии на Европейский и другие фронты войны.

Ввиду всех этих обстоятельств наше Министерство иностранных дел самостоятельно и через Ставку настаивало на отправке в Персию сильного отряда.