Великая война России

В одной из статей, «Куликовская битва», утверждается, что битва эта «имела большое историческое значение в борьбе русского и других народов с монгольско-татарским гнетом… на Куликовом поле был нанесен сильный удар по господству Золотой Орды, ускоривший ее последующий распад» (т. 13, с. 587). Однако в другой статье, «Золотая Орда», констатируется, что сам хан Золотой Орды Тохтамыш «в 1380 (в конце года, то есть уже после Куликовской битвы. — В.К.) разгромил войско Мамая», и именно потому «при хане Тохтамыше (1380–1395) прекратились смуты и центральная власть стала контролировать основную территорию Золотой Орды». Что же касается «распада», то здесь сообщается: «В начале 20-х гг. XV века образовалось Сибирское ханство… затем возникли Казанское ханство (1438) и Крымское ханство (1443)» (т. 9, с. 561, 562), — т. е. Золотая Орда действительно начала распадаться только спустя почти полстолетия после Куликовской битвы.

Словом, положение о том, что эта битва способствовала распаду Золотой Орды, едва ли основательно. Как раз напротив, обеспечив (или хотя бы всемерно облегчив) победу Тохтамыша над Мамаем, который ранее сумел отторгнуть от Золотой Орды весьма значительную часть ее территории, Куликовская битва способствовала преодолению распада, и, если уж на то пошло, именно прежние победы Мамая (а вовсе не его поражение в 1380 году) привели к временному распаду Золотой Орды!

Итак, две статьи БСЭ с очевидностью противоречат друг другу: в одной утверждается, что разгром Мамая ускоряет распад Золотой Орды, а в другой — что он как раз замедляет этот распад. И, пожалуй, особенно удивительно, что обе статьи принадлежат перу одного историка — В.И, Буганова. Подобное противоречие, естественно, требует «разгадки».

Или еще одно — правда, совсем иное по своему характеру противоречие. Автор целого ряда сочинений о борьбе Руси с Золотой Ордой, В.13. Каргалов, утверждал в связи с 600-летием Куликовской битвы, в 1980 году: «Трудно назвать какое-либо другое событие отечественной истории, о котором написано больше, чем о Куликовской битве».[267] При этом автор под «написанным» имел в виду исследования историков, а не, скажем, повести и поэмы.

Однако выразившееся в этих словах представление является, по сути дела, совершенно иллюзорным — хотя его и разделяют многие. Характерно, что историк А.Д. Горский в 1983 году написал следующее: «Как это ни странно, несмотря на давний интерес исторической науки к Куликовской битве, до самого последнего времени не было работ по историографии, а также сколько-нибудь развернутой библиографии по самой Куликовской битве. В исторических трудах, даже специально ей посвященных, предшествующая литература, как правило, не рассматривалась… Специальные же библиографические указатели… крайне невелики по объему».[268]

Итак, работы о Куликовской битве вроде бы имеются, по мнению А.Д. Горского, в немалом количестве, но историки почему-то не обращают на них внимания… Правда, А.Д. Горский далее отметил, что к 600-летию великого сражения был наконец издан «обширный (более 450 названий) библиографический указатель… в который вошли… издания источников и исследования, относящиеся к Куликовской битве и ее эпохе». (Там же.) Но, во-первых, едва ли случайно историк употребил слово «относящиеся к» (вместо «посвященные» Куликовской битве), а во-вторых, он вряд ли оправданно воспользовался словом «исследования».

Ибо внимательное ознакомление с этим самым «обширным» библиографическим указателем убеждает, что преобладающее большинство перечисленных в нем сочинений либо имеет весьма косвенное «отношение» к Куликовской битве, либо представляет собой статьи и брошюры чисто публицистического характера, которые никак нельзя отнести к категории «исследований».[269]

Совершенно очевидно, что составители сего библиографического указателя, взявшись исполнять свою задачу, столкнулись с крайней немногочисленностью исследований, действительно посвященных великой битве, и решили выйти из трудного положения путем привлечения в свой указатель любых публикаций, имеющих хоть какое-либо «отношение» к событию на Куликовом поле. В результате в составленной ими библиографии оказались поистине курьезные «пункты» — как, например (привожу библиографические описания целиком):

«Кузнецов К. Из музыкального прошлого Москвы: этюд первый. — Сов. музыка, 1947, № 5. С. 35–41, с. 36: Свидетельство о музыке в «Задонщине» (то есть — в древней повести о битве; притом этому «сюжету» уделено всего несколько фраз на одной странице указываемой статьи! — В.К.)…

Котков С.И. Еще одно древнерусское свидетельство о «зегзице». — Докл. и сообщ. Ин-та языкознания АН СССР, 1956, № 10. С. 81–83 (речь идет об употребленном в сказаниях о Куликовской битве слове «зегзица», т. е. «кукушка». — В.К.)…

Данилов В.В. Чешский славист Ян Фрчек — Труды Отдела древнерусской литературы. — Ин-т рус. лит. АН СССР, 1956, т. 12, с. 642–644 (этот славист, в частности, издал в Праге текст «Задонщины» — В.К.) и т. д. и т. п.