Великая Война (СИ)

Шквал свинца разрывал стены, а наложенные на пули чары стали причиной пожара, который быстро разгорался. Как только спрятались мы, то танк переключился на других десантников, которые отстреливались в ответ, кто-то даже захватил немецкий пулемёт, летели даже гранаты, но танку плевать хотел на эти комариные укусы. Даже если барьеры ненадолго спадали, то оставалась ещё сверкающая рунами броня.

– Да наше наступление захлебнётся, – вместе с осознанием к Смоленко пришёл и ужас, ведь наверняка эти новые машины сейчас месят пехоту за городом.

Тем временем над головой раздался гул самолётов, в этот раз немецких. Бипланы не сбрасывали на солдат бомбы, а на всех парах мчались за отступающей «Екатериной».

– У танка есть бойницы, из них ещё сидящая внутри пехота стреляет, – заметил я, изредка выглядывая из укрытия. – Граната должна влезть.

– Понял, – Смоленко передал мне свою последнюю гранату. – Я отвлеку.

И тут же капитан выпрыгнул прямо на главную улицу, чем привлёк к себе вообще всё внимание. А затем поршни на его костюме начали двигаться с бешеной скоростью. Раскалённый пар тут же создал завесу из тумана, после чего от Смоленко в сторону танка понеслась огненная волна. Солдаты в окнах были вынуждены попрятаться, но танк лишь флегматично переехал тело десантника, перевёл пулемёт и открыл огонь.

Пока Смоленко менял позиции, стараясь уходить из-под огня и держать на себя внимание, я бежал по крышам с левой стороны, с которой меня будет не видно экипажу танка. Конечно, обзор у этой машины очень плохой, а за полем боя наверняка следит обученный одарённый. Поэтому основной защитой является маскирующее поле, но всё ещё есть некоторый шанс, что меня случайно увидит кто-то из стрелков через бойницу.

Рисковать смысла не было, поэтому двигался по левой стороне, развивая свою пиковую скорость и оставляя позади клубы пары, и вот я поравнялся с танком, после чего заскрипели пароприводы. За один прыжок мне удалось пролететь середину улицы. Приземление выдалось жёстким, у меня даже отлетели какие-то пластины или шестерёнки, но ноги не сломал.

Сразу же мне в лоб прилетела пуля, разбившаяся о личный барьер. Начал медленно поворачиваться задний пулемёт, но угла ему не хватало. Я находился слишком близко и уже оторвал чеку, после чего запихнул гранату внутрь бойницы. Матерились солдаты, кто-то просто орал во всю глотку, но продолжалось это не долго. После взрыва никто не выжил.

Я же бежал в соседний дом, ведь мои барьеры почти полностью разрядились. Этот манёвр едва не закончился смертью, ведь враги всячески старались прикрыть танк.

– Жатва продолжается, десятки тысяч погибают, – произнесла следящая за всем полем боя Кристина. – И в этот раз немцы действуют куда увереннее, их организация и координация усилилась, ведь костяком стало уже не свежее мясо, как это было раньше.

– Да, а ещё у них танки есть, а у нас почему-то нет.

Я дозарядил протез патронами, после чего выдвинулся на поиски Смоленко. Судя по вспышкам пламени, он сражался где-то во внутреннем дворе. Только вот заклинания становились всё слабее, а магический фон капитана ослабевал. Такими темпами он подохнет.

– ТОЛЬКО ВПЕРЁД!!! ЗА ОТЕЧЕСТВО!!!

С северного направления наши уже прорвались и отряд выбежал на улицу, после чего десятки тел повалились на землю из-за одного пулемёта. Гремел бой, а кровь всё лилась и лилась, каким стало соотношение безвозвратных потерь? Об этом не хотелось думать, но оно и до этого не особо радовало глаз, а после появления танков на поле боя… Технологичный уровень нашего врага оказался явно выше.

– ЖИВЫМ НЕ ВОЗЬМЁТЕ, УРОДЫ!!! – заорал во всю глотку Смоленко, после чего второй этаж одного из домов взорвался и всё объял огонь.

На полной скорости на первый этаж вбежал я, сбив с ног немца, который от столкновения отлетел к стенке и не подавал признаков жизни. На втором этаже нашёл капитана, лежащего на спине, в окружении обугленных трупов.

– Сто метров южнее десант занял ратушу, выдвигайся к ним, – произнёс Смоленко, тело которого начало сгорать заживо. – Что ты делаешь?

Кристиной я разрывал сочленения расплавленного экзоскелета, порой приходилось снимать броню с кожей, лишь бы высвободить капитана из раскалённой ловушки.

– Я уже никуда не пойду, – продолжал говорить Смоленко.

Но у меня же оставался свой экзоскелет, так что донести до безопасного места его смогу.

– Цепляй его и увози! – наружи немцы уже пригнали технику и эвакуировали подбитый танк.

Затем снова раздался знакомый гул и звуки гусеничной техники. По улице ехали новые танки, брошенные из резерва для отбития первых эшелонов обороны. Немцы не собирались держать город любой ценой, однако каждый метр своей земли они продадут за огромную силу, истощат врага и после этого дадут генеральное сражение у Кёнигсберга. Стратегом для понимания этих намерений быть не нужно.