Великая Война (СИ)

– Ты монстр, Саш, – раздосадовано произнесла Кристина, переваливаясь с меня на пол. – Разве я о многом просила?

– Ты не просила, а требовала.

– Унизительно молила…

– Эмоционально шантажировала.

– Чтобы просто вкусно покушать. Тебе-то хорошо, ты всю жизнь был человеком, а я только стала прикасаться к нормально жизни…

– Учись вежливости.

– Мне надо было сказать «пожалуйста» и ты бы мне дал?

– Скорее всего да. Пирожное я не хотел, но ты борзеешь не по дням, а по часам. Нужно было приспустить тебя на землю.

– А при чём тут пирожное?

– Что?

– Что?

Я нахмурился, после чего поднял стул и сел обратно. Поведение Кристины меня напрягало, а она продолжала пилить меня взглядом. При чём взгляд был жутковатый. В плане, она много кого убила, как, собственно, и я. Добавляем это к тому, что Кристина ещё не успела развить эмпатию, научиться шифровать и расшифровывать эмоции в мимике, движениях, голосе и прочем. И получаем довольно жуткий взгляд, прямо как у хищника на охоте. Такое ощущение, что она собирается меня сожрать.

Но да ладно, смерть всю жизнь преследовала меня, преследует и будет преследовать, так что подобные мелочи меня уже не особо волновали. В отличии от моей текущей судьбы. Ренненкампфа мы всё же убили, при чём это всё видел отряд поддержки. Какое наказание предусмотрена за убийство главнокомандующего армией? Вопрос риторический.

Впрочем, моя судьба ещё не была решена. Самсонов и другие генералы прямо сейчас что-то активно доказывали Рузскому, главнокомандующему армиями всего фронта. Почти уверен, что меня не казнят на месте, скорее всего они захотят ещё мной воспользоваться, а там уже видно будет. Однако с убийством Ренненкампфа нужно будет что-то делать.

Хотя опять же, с учётом слухов, а они рассказывают про героическое сражение Ренненкампфа и Гинденбурга, с последующей смертью первого, можно считать, что всё идёт по хорошему сценарию.

– Секс, Саш, – внезапно произнесла Кристина, которая всё это время не сводила с меня взгляда, сидя на своей койке.

– Чего?! – я аж вскочил от неожиданности, потому что был слишком поглощён размышлениями о собственных перспективах. – Какой секс?

– Я бы попробовала весь. Раздевайся. По-жа-луйс-та.

– Бляха. Ты меня так доконаешь, серьёзно. Одна идея шизоиднее другой. Пирожные, морожные, секс, а завтра оргии, да? У нас есть дела поважнее.

– Ты хоть представляешь сколько лет я была девственницей?

– Подождёшь ещё. Я думы думаю.

– Тебе не нравится моё тело? Грудь поменьше сделать? Или, наоборот, побольше? Я вроде изначально создавала себе образ исходя из твоих личных предпочтений. Взяла самое лучшее от всех твоих немногочисленных девушек.

– Немногочисленные?

– Не надо вопросов, – Кристина снова начала ползти ко мне, вот она уже начала забираться на меня. – Просто раздевайся уже.

– Угомонись, шельма, – я отодвинул её лицо ладонью.

– А-а-а, так ты не из тех мужчин, которые любят, когда их заставляют.

– О, а как ты узнала?

Я усмехнулся и достал портсигар, а вот Кристина обидчиво прищурилась и села теперь за стол напротив меня. Затем расстегнула пуговицы шинели и как бы случайной так сдвинула руки придав груди ещё большего объёма, затем томно вздохнула, после чего подалась вперёд.

– Кристина, если ты ещё не поняла, то у меня сейчас совсем не то настроение.

– Я просто тренируюсь. Набираюсь опыта. Учусь считывать эмоции с мимики. А то знаешь, обычно я полагалась на магию, а тут с получением тела… столько новых чувств, просто с ума сойти можно. Нужно привыкнуть, а затем ещё научиться вызвать эти чувства и эмоции с помощью простых смертных фокусов, без магии. А ещё… я очень хочу попробовать всё.

– Всё?

– Да, всё. Хотела бы поплавать на море или хотя бы в речке. Попробовать как можно больше блюд. Секс, разумеется, тоже. Почувствовать себя живой по-настоящему. Понять, что значит быть живой.

– А что значит быть живой?

– Значит чувствовать? И чем ярче чувства, тем ты живее.

– И много чувств испытываешь после того как ешь пирожные? Или после секса на один раз?

– Нет, не много. Это скорее эмоции, яркие в моменте, – грустно заметила Кристина, после чего легла на стол, уставившись взглядом в стену. – Но кроме них у меня больше ничего на данный момент вроде и нет. Разве что привязанность к тебе, мы же вместе уже долго, я тебя даже лучше, чем себя знаю.

– Почти признание в любви.

– Ага, платонической, как к боевому брату.

– Ты мне только что секс предлагала.

– И что? Ты красивый, я вообще богиня. Почему бы нам не получить удовольствие? Все же в плюсе будут.

– Потому что ты получишь эмоции в моменте, а потом расстроишься из-за отсутствия чувств. Или ещё не дай бог эти чувства останутся односторонними…

– Боже, Саш, не грузи, а? И чего ты это из себя недотрогу корчить стал? А-а-а… я всё поняла, точно, ты же там вот это вот…

– Что?

– Всё.

Я молча покачал головой, закатил глаза и достал новую самокрутку из портсигара. После того как Кристина получила тело, наша ментальная связь ослабела и теперь понимать её стало ещё сложнее. Что она там поняла? Наверное, как обычно, ничего.