Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего

Стратегическое мышление Сталина, как полководца и опытного государственного деятеля, позволяло ему строить свои расчеты на том, что в зимние месяцы фронт будет проходить под Москвой, Киевом и Ленинградом. Он обдуманно полагал: «Немцам будет трудно предпринять наступательные действия после 1 сентября, когда начнутся сильные дожди, а после 1 октября дороги будут настолько плохи, что им придется перейти к обороне».

Но было и еще одно обстоятельство, которое вынуждало его требовать жесткой обороны. Бездарные действия Генштаба и командующих практически разоружили войска. Армия утратила весь запас военной техники, который удалось создать Сталину накануне войны, для того чтобы обеспечить вооруженное превосходство над немцами.

Если к 19 июля 1941 года люфтваффе потеряли сбитыми 1300 самолетов из 4846, имевшихся на начало войны на Восточном фронте, то Красная Армия только за первые два дня из 10 734 боевых машин утратила 1499 самолетов на земле и 322 – в воздушных боях. За время первых боев Западный фронт потерял 3332 танка. Около 4 тыс. танков были подбиты или брошены взорванными на Юго-Западном фронте.

То, что он собирал годами, было утрачено в несколько недель. Необходимо было найти выход из трудного положения. Д.Ф. Устинов, являвшийся во время войны наркомом вооружения, вспоминал, что в начале июля после одного заседаний ГКО его задержал Сталин. Он был сильно раздражен:

«Наши бойцы геройски дерутся с фашистскими танками, применяя бутылки с горючей смесью и гранаты. Они вынуждены прибегать к таким средствам. Другого оружия ближнего боя у них нет. А могло быть!»

Могло, если бы наши военные в свое время здраво подошли к оценке противотанкового ружья. Тогда они недооценили его возможности и переоценили броневую защиту немецких танков. Но сейчас мы знаем, что броня у большинства из них не превышает сорока миллиметров. Как раз для противотанкового ружья.

Задача создать хорошее противотанковое ружье была поручена конструкторам В.А. Дегтяреву и С.Г. Симонову. Через 22 дня образцы ружей прошли полигонные испытания. 29 августа на заседании ГКО конструкторы представили свои конструкции, и вскоре было налажено их массовое производство.

В середине июля Сталин снова вызвал Устинова. На Ленинградском и Киевском направлениях немцы бомбили военные предприятия. Это срывало производство некоторых видов вооружения. Он поставил перед наркомом задачу строительства завода-дублера по производству 20-мм авиапушек. Место для строительства предприятия выбрали в Поволжье, но расчеты показали, что новому заводу потребуется около полутора тысяч станков.

«Об этом, – пишет Д. Устинов, – я доложил И.В. Сталину в очередной раз. Он выразил удовлетворение темпами стройки и спросил:

– А какой выход со станками предлагаете вы?»

Нарком предложил не давать станкостроительным заводам посторонних заказов, загрузив их по прямому назначению. «Сталин тут же позвонил Микояну. Положив трубку, он заверил:

– Станки вы получите. А сколько вы рассчитываете давать пушек в месяц?

– Две тысячи, товарищ Сталин.

– Сегодня, – сказал Сталин, – я думаю, можно согласиться. Но производство нужно наращивать. Наши потребности по выпуску самолетов растут».

Нарком выполнил задание, и уже в третьем квартале 1941 года новый завод начал выпускать продукцию [59] .

И все-таки положение было угрожающим. Линия фронта уже приближалась и к советской столице. В особняке, где находился кабинет Верховного главнокомандующего, расположенном рядом со зданием штаба 1-го корпуса ПВО, на 21 июля была назначена игра. Офицеры противовоздушной обороны развернули карты на столе в кабинете Сталина. Места не хватило, и часть из них расстелили прямо на полу. Игра длилась полтора часа.

Авторы разработки создали сложную ситуацию. Согласно вводной схеме воздушный противник прорывался к Москве тремя группами, эшелонированными по высоте и времени. Пока специалисты ПВО «воевали», Сталин медленно прохаживался по комнате, наблюдая за обстановкой, складывающейся на схемах. При подведении итогов Сталин ограничился лишь короткими замечаниями, но когда карты свернули, он сказал: «Завтра вы нам покажете отражение ночного налета».

Да, отражать атаку командирам пришлось уже не на картах. По-видимому, Сталин имел информацию о намерениях противника, и его предупреждение подтвердилось уже через несколько часов. В ночь на 22 июля немцы совершили первый авианалет на Москву. В 22 часа 25 минут по городскому радио прозвучало объявление воздушной тревоги. В момент налета генерал-полковник артиллерии Д.А. Журавлев, командовавший в то время корпусом ПВО, находился на командном пункте. Он пишет: «Мимо нашей двери прошли И.В. Сталин и члены правительства. Их сопровождал М.С. Громадин. А.С. Щербаков зашел в наш зал и находился там, пока не прекратился налет».