Великая война. Тайна рождения ХХ века

В настоящей статье я хочу предложить читателю «взгляд с высоты» на Первую мировую войну и, самое главное, на механизм её возникновения, сопоставив системные и субъектные факторы этого процесса. Но сначала — пояснение, что такое системные и субъектные факторы.

У нас часто говорят о другой паре — «объективные» факторы versus «субъективные». Под первыми разумеют социально-экономические предпосылки, массовые процессы, классы; под вторыми — наличие организаций и структур, их интересы и цели. Противопоставление это носит ошибочный характер, оно стихийно или намеренно скрывает реальность и её главных действующих лиц, объективно выступая чем-то вроде криптоматики.

Противопоставление «объективный - субъективный» закрепилось с «лёгкой руки» Ленина — большого практика, но не слишком сильного теоретика и даже логика (о последнем, помимо прочего, свидетельствует «четвёрка» по логике — единственная в гимназическом дипломе). «Субъективный» означает нечто, относящееся к внутренним переживаниям и представлениям субъекта, причём только индивидуального. Представления коллективного субъекта, обусловленные его интересами и реализующиеся им в качестве его воли, — это что угодно, но не субъективный фактор; это уже фактор субъектный, а затем — системный, т.е. системно-субъектный. Классовый интерес — это что, нечто субъективное или всё же объективное? По-моему, объективнее не бывает. Субъективное — это частно-индивидуализированный элемент субъектного, причём последнее не менее объективно, чем системное. Организации, выражающие и реализующие классовые интересы, — это что, субъективный фактор? Если некая сила воплощает в концентрированном виде долгосрочные и целостные характеристики класса или системы, представляет их, действует на их основе — это не объективный фактор? Что же тогда объективный?

Так называемые «социально-экономические предпосылки» сами по себе не являются силой, на то они и предпосылки, условия, причём чаще всего необходимые, но ещё не достаточные. Я уже не говорю о массовости — мир понятие не количественное, а качественное. «Больше» - «меньше» определяется не числом: тысяча овец и стая волков — кто здесь «большинство», а кто «меньшинство»?

Мне уже приходилось писать об этом в «De Conspiratione», но в силу важности повторю. «На самом деле речь должна идти не об объективных факторах, а о системных и субъектных — и те, и другие объективны, но при этом, один из аспектов субъектного фактора — субъективный. Субъектный фактор представляет собой целенаправленную деятельность субъекта по достижению своих целей, реализации планов и интересов на основе учёта, контроля и управления социально-историческим процессом, а с определённого времени — на основе проектирования и конструирования этого процесса. Последнее невозможно без знания системных законов истории, которые становятся законами действия субъекта.

Новоевропейская наука об обществе была системоцентричной. Попытка Маркса разработать теорию исторического субъекта и превратить её в науку успехом не увенчалась[2]. Впоследствии эта линия теории Маркса продолжения не нашла— субъектное было сведено к субъективному, приобретая характеристики чего-то второстепенного. В результате из поля зрения исчезли очень важные агенты исторического изменения, а сами эти изменения стали изображаться как филиация одной системы из другой, одного комплекса “объективных факторов” из другого. В результате из истории исчез субъект как её творец. Одна из главных задач нынешнего этапа развития знания об обществе — не просто вернуть субъекта, но разработан субъектоцентричную науку и, синтезировав её с системоцентричной, создать полноценную, многомерную субъектно-системную науку.

Изучение субъекта и субъектности — задача более сложная, чем изучение и анализ систем. Во-первых, если системы более или менее открыты, то деятельность многих субъектов носит закрытый характер — и чем серьёзнее субъект, тем более он закрыт; о тайных обществах (ложах, орденах, клубах) я уже не говорю. Во-вторых, существуют транссистемные субъекты, переходящие из одной социальной системы в другую и оказывающиеся как бы над системами. Так, христианская церковь как крупнейшая религиозно-политическая и финансово-экономическая структура присутствовала в античной, феодальной и капиталистической системах и, скорее всего, будет так или иначе присутствовать в посткапиталистической. Помимо христианской церкви к транссистемным субъектам относится ряд орденских структур.