Великая война. Тайна рождения ХХ века

Никакой реакции сверху, «из сфер», как говорили в старину, не последовало. И это не очень удивляет: первое, что отказывает у систем, слоёв и лиц, вступающих в полосу упадка, это чувство самосохранения. Утрата данного чувства — верный признак деградации и дегенерации системы, строя, слоя. Примеров — масса, кроме позднего самодержавия ограничусь одним: поздний СССР. Как заметил писатель О. Маркеев (в «Неучтенном факторе»), «способность к упреждающему отражению коррелируется с фазой развития. При дегенерации системы способность “слышать ” катастрофически снижается». Неспособность услышать предупреждения и/или увидеть знаки на стене — это «эффект Кассандры». Он, помимо прочего, обусловлен классовым фактором: есть классовый предел адекватного восприятия реальности, в какой-то момент «наблюдатель», чтобы адекватно понять или даже просто увидеть реальность, её противоречия и опасности, должен выйти за рамки своих классовых характеристик и даже интересов, т.е. перестать быть классово ограниченным индивидом. Разумеется, это нелегко как само по себе, так и с точки зрения конфликта со своим классом (окружением), который (которое) в массе своей, как правило, не желает слышать предупреждений и фиксировать материализованные знаки судьбы, а если слышит, не желает ничего менять — паралич воли. Классовая ограниченность — удел господствующих групп финально-летальных эпох. Такие группы и лица ничего не могут создать, только разрушить, тупо прожирая не ими созданное и теша свою социальную импотенцию. Не случайно Ф. Энгельс о людях, создавших капитализм, писал, что они — кто угодно, но только не буржуазно (т.е. не классово-капиталистически) ограниченные люди.

При утрате воли и ясности исторического видения групповой (классовый) инстинкт самосохранения, становясь самодовлеющим, превращается в свою противоположность, подталкивая систему/группу/организацию к самоубийству. Как заметил тот же О. Маркеев, люди (и организации, добавлю я), порабощенные инстинктом самосохранения, ничего не могут решать.

Ясно, что деградирующая, теряющая волю и интеллект система не могла услышать в 1914 г. предупреждения Дурново, как ещё раньше не услышала другого провидца — министра внутренних дел В.К. Плеве. В октябре 1902 г. в споре с С.Ю. Витте, который, по-видимому, сыграл роль в смерти министра, Плеве сказал следующее: «Революция у нас будет искусственной, необдуманно сделанной так называемыми образованными классами, общественными элементами. У них цель одна: свергнуть правительство, чтобы самим сесть на его место, хотя бы только в виде конституционного правительства. У царского правительства, что ни говори, есть опытность, традиции, привычка управлять. Заметьте, что все наши самые полезные, самые либеральные реформы сделаны исключительно правительственной властью, по её почину, обычно даже при несочувствии общества... из лиц, из общественных элементов, которые заменят нынешнее правительство, — что будет? — одно лишь желание власти, хотя бы даже одушевлённое, с их точки зрения, любовью к родине. Они никогда не смогут овладеть движением. Им не усидеть на местах уже по одному тому, что они выдали так много векселей, что им придётся платить по ним и сразу идти на уступки. Они, встав во главе, очутятся силою вещей в хвосте движения. При этих условиях они свалятся со всеми своими теориями и утопиями при первой же осаде власти. И вот тогда выйдут из подполья все вредные преступные элементы, жаждущие погибели и разложения России, с евреями во главе»[5].