Великая война. Верховные главнокомандующие (сборник)

А в это самое время, под руководством германского полковника [Х.] фон Секта,[86] искусного начальника штаба генерала Макензена, уже подвозилась и устанавливалась мощная неприятельская артиллерия на реке Дунайце, на пространстве между верхней Вислой и Бескидами, предназначенная с маху снести укрепленную позицию, a вместе с нею и войска нашей численно ослабленной 3-й армии, находившейся под начальством генерала [Р. Д.] Радко-Дмитриева![87]

В период этой подготовки за границей вражеской печатью усиленно муссировалось сведение о том, что Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич серьезно заболел. Сведение это вызвало настолько большую тревогу у наших союзников, что русский министр иностранных дел принужден был, особой телеграммой от 29 апреля, просить нашего посла в Париже опровергнуть это известие, как безусловно ложное, и заверить французское общественное мнение в отличном состояния здоровья Великого князя, пользовавшегося, как это видно из данного факта, огромным доверием и популярностью за границей.

4. Германский контрманевр

«Сегодня с утра ополченские части, занимавшие позицию за правом фланге 3-й армии, отошли под напором противника от реки Дунайца. С ночи начался жесточайший обстрел, a затем и атака противником левого участка 9-го и всего фронта 10-го корпусов», – такой телеграммой начальника штаба Юго-Западного фронта в Ставку начинается печальная хроника нашего отступления из Галичины! Как мы видели, наступательные действия немцев против французов, a затем англичан, не удались в той мере, в которой они были задуманы.

Но в течение протекшего времени многое изменилось в обстановке и на Восточно-германском фронте. Мы успели подтянуть на театр военных действий все наши силы, не исключая даже войск из Владивостока. Мы успели также доказать своими активными действиями, что, ради общего дела, готовы на великие жертвы, и что до тех пор, пока не потушен наступательный порыв наших войск, никакие решительные успехи на Западном фронте неосуществимы.

Этот последний факт вошел в сознание начальника германского полевого штаба, генерала Фалькенхайна – действительного руководителя в тот период войны боевыми действиями германской армии. Его решением, в начале 15-го года, вновь сформированные в Германии корпуса были направлены не на Западный, а Восточный фронт войны, и использованы, как о том уже рассказано в одном из предыдущих моих очерков. Коренного изменения в обстановке эта жертва со стороны германского командования, впрочем, не принесла, и положение на русском фронте оставалось угрожающим. В течение всего марта австрийцы постепенно сдавали на Карпатах и руководители Центрального союза должны были опасаться полного крушения австро-венгерской монархии. При условии нарастания опасности в районе Константинополя (Дарданелльская экспедиция англо-французов) и колеблющихся настроениях в Италии и Румынии, прорыв русских войск в венгерскую равнину мог явиться для центральных держав весьма и весьма грозным фактором в военном отношении. Необходимо было, во что бы то ни стало, предупредить эту ближайшую опасность.

Так думалось в начале апреля в Мезиере и Тешене, в пунктах расположения в то время главных квартир германской и австро-венгерской армий. Генерал Конрад, начальник австро-венгерского Генерального штаба и ближайший сотрудник австрийского главнокомандующего эрцгерцога Фридриха,[88] предпочитал, однако, для поддержания разлагавшегося фронта, частичное вкрапливание в австрийские войска германских частей. При таких условиях не могло возникать вопроса о передаче руководства австрийским фронтом германскому командованию, и таким путем генералу Конраду удавалось оберечь внешний престиж армии и своей страны. Но германское верховное командование вскоре убедилось, что такой способ частичного подпирания не дает положительных результатов и что деятельность прибывающих германских войск как бы растворяется в общем бессилии австрийского фронта. Необходимо было, поэтому, принять решение, которое могло бы в корне изменить положение. Таким решением могло быть только временное перенесение главных действий германцев на восток. Приходилось расстаться с мыслью о нанесении смертельного удара на западе, и, не покончив там с врагами, обратиться против того из противников, который в данный период времени являлся наиболее угрожающим. Этому решению отчасти благоприятствовала и сложившаяся обстановка в том смысле, что, создав на Западном фронте от Северного моря до швейцарской границы почти неодолимую стену укреплений, оплетенных проволокой и усиленных мощной артиллерией, германцы получали возможность безопасной переброски значительных сил на восток.