Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя

Разговор с Эриком, судя по всему, подпортил настроение главному комиссии, он вышел на площадку перед фонтаном, оглядел собравшуюся толпу. Даже воздух в лёгкие набрал, вроде как собираясь толкнуть очередную многоэтажную речь, а потом посмотрел на Эрика, на меня и почему-то ещё на Синеглазку.

Задрав подбородок, он коротко сообщил:

— Экзамен не сдан номерами шесть, одиннадцать, восемнадцать, двадцать один, двадцать восемь, тридцать три и сорок один. Распределение по группам можете узнать у моего секретаря, — он махнул на мужчину с папкой. — Комендант жилого комплекса сообщит о вашем месте проживания. Назначенные кураторы объяснят всё остальное. Поздравляю.

Развернувшись на каблуках так резко, что мантия взметнулась в воздухе, он зашагал прочь.

— И это всё? — заметила я в сторону Синеглазки. — А где поздравления? Патетичные речи о долге и чести? Фанфары?

Поступившие зашушукались, провалившиеся пока не спешили уходить — видимо, не хотели, чтобы их запомнили. О репутации потерпевших неудачу тут явно заботились, если так под номерами отчисляли, а не называли громко имя и фамилию. Такая чуткость к репутации характерна для аристократов, и я с сомнением покосилась на Синеглазку: что же у него за жизнь такая была, что ему захотелось отведать приключений простолюдина в аристократической среде?

Заметив мой взгляд, Синеглазка мягко улыбнулся:

— Что ж, давай узнаем, к какой группе мы относимся.

Его дружелюбное лицо резко помрачнело, а ноздри раздулись. И взгляд за мою спину стал таким… убийственным.

— Эрику неймётся? — уточнила я. — Он идёт к нам?

— И почему его имя ты запомнила с первого раза? — раздосадовано спросил Синеглазка.

У меня был оруженосец Эрик, один из личных охранников был Эриком, три нанимателя-Эрика. Ну и среди наёмников встречалось несколько Эриков. Поэтому имя воспринималось легко. А вот Манов я не припоминала.

— У тебя странное имя, — и это тоже было правдой. — Оно какое-то на языке неудобное, словно обрезанное. И тебе не подходит.

Потянув меня прочь (видимо, чтобы увести от Эрика), Синеглазка спросил:

— А какое имя мне подходит?

— Ман — слишком мягко звучит, а тебе подойдёт сочетание мягкости и агрессивности. Что-нибудь р-рычащее.

Мы проходили мимо молодых людей.

— А где торжественная речь? — спросила незнакомая девушка.

— Да, почему мы должны узнавать информацию от какого-то секретаря…

— Леди Лилиан… — раздалось сзади.

— Значит, мне бы подошло имя с «р»? — Синеглазка упорно делал вид, что меня никто не звал.

Я тоже.

— С «р» и «м», с «р» и «л», что-нибудь такое.

Рука Синеглазки под моей чуть напряглась:

— Тебе бы тоже подошло более решительное и рычащее имя. Но такое же цветочное. Колюче-цветочное.

Лишь сделав ещё несколько шагов в обход молодых людей, я сообразила, что предложению Синеглазки соответствует моё настоящее имя: «Варда» на моём родном языке означало и розовые кусты, и цветы сами по себе.

— Цветок с шипами, — задумчиво добавил Синеглазка.

Сердце дрогнуло. Смесь тепла и холода разлилась в груди. Ой-ой, давно меня так не впечатляли. Я засмеялась:

— Ах, как прискорбно, что наши имена нам не подходят.

До секретаря, к которому уже двинулись поступившие, оставалось всего десяток шагов, мы имели шанс добраться до него первыми, но Синеглазка вдруг высвободил свой локоть из захвата моей руки, чтобы внезапно обхватить за плечи. Сдержав рефлекторное желание вломить за такое (всё же мы вроде как заинтересованных друг в друге молодых людей отыгрываем), я лишь недовольно поджала губы. Синеглазка приблизился к моему уху и зашептал:

— Моё настоящее имя подходит под твои критерии. Мне повезло, — его обжигающие губы задевали кожу, и это получалось довольно щекотно. — Ты бы хотела узнать моё настоящее имя?

Перед нами втиснулась тройка детишек, и я, огорчённая тем, что из-за кое-чьих порывов мы теперь вынуждены ждать своей очереди, мрачно ответила:

— Нет.

— Слышишь, леди не хочет с тобой разговаривать, — раздался сзади голос Эрика. — Отойди от неё.

Пальцы Синеглазки чуть сжались на моём плече, он тихо, но чётко, произнёс:

— Я взрослый человек и не должен поддаваться на провокации всякой недоросшей мелочи. Верно?

Ах, кажется, кто-то до сих пор обижен на сравнение с малышом. Я едва сдержала смех, но уголки губ задёргались. Синеглазка заглянул мне в лицо и вдруг, совершенно игнорируя Эрика, как-то удивлённо сказал:

— А ты смешливая.

— Без чувства юмора в нашем мире никуда, — фыркнула я.

— Между прочим, — заметил Эрик, — я тут стою и с вами разговариваю.

На нас поглядывали с любопытством, и в шепотках упоминалась и фамилия Эрика, и его статус маркиза-скоро-герцога. Блондинка-огневичка крутилась тут же, а, заметив дир-Га, я, игнорируя Эрика, взмахнула рукой и громко произнесла, привлекая ещё больше внимания:

— Дир-Га, вы ведь помните условия дуэли? Или вам перечислить, сколько вы мне должны?

— Я ничего тебе не должен! — взвился виконт дир-Га.